София включила горячий душ, запрокинула лицо, чтобы вода попадала на лоб, закрыла глаза и с удовольствием потянулась, чувствуя приятную ломоту и лёгкость в натренированных мышцах. И вдруг поняла, что в душе она не одна.
Крепкие мужские ладони обхватили её груди, начиная нежно массировать и пощипывать соски, по затылку и плечам прошлись уверенные губы, вызывая холодок вдоль позвоночника и сладкий страх в животе, а между ягодицами толкнулось явное доказательство чьего-то горячего интереса.
Скользкая от воды Загайская вывернулась из сильных рук и с улыбкой взглянула в холодные голубые глаза. 'Спортсмен' легко и как-то по-отечески поцеловал её в лоб. Будто не он в это же время подхватывал её под ягодицы, насаживал на вздыбленный член и прижимал к стене, вжимаясь теснее.
— Максим Андреевич, вы хотите скомпрометировать скромную служащую? — куснув его за гладко выбритый подбородок, поинтересовалась она и крепче обхватила его длинными ногами.
Мужчина потряс перед её глазами серым коммуникатором Службы безопасности, закреплённым на запястье, и ответил низким негромким голосом:
— Слишком много разговариваете, София Александровна!
София сверкнула на него глазами и прикрыла веки. Тон не был приказным, но не подчиниться ему было невозможно. И это одновременно и раздражало, и заводило её.
— А если... кто-нибудь... зайдёт? — уже постанывая от страсти, поинтересовалась она.
— Я... предугадываю... события... — делая паузы на мощных фрикциях, сообщил партнёр.
— А если...
Властный рот вобрал в себя её губы. Максим удерживал девушку одной рукой, а другую положил ей на спину, одновременно прижимая к себе и защищая от трения со стенкой душевой. София напряглась, потому что его сила, с которой он управлялся играючи, будто не замечая, заводила её донельзя. Его кожа была гораздо горячее её и это давало восхитительный контраст от соприкосновения грудь в грудь, живот к животу, лоно к лону. Ощущая, что теряет сознание от чувства наполненности, и грани, которую вот-вот перейдёт, она застонала и прикусила ему губу, в сладких судорогах сжимая его бёдрами. Однако партнёр не торопил события. Он доводил Софию снова и снова, до тех пор, пока она не обмякла в его руках, во время последнего оргазма совершенно обессилев. И только тогда позволил себе разрядиться, распластывая партнёршу своим телом, глубоко вжимаясь в неё, такую мягкую, безвольную, покорную. А потом сделал воду погорячее и осторожно опустил Софию на пол на подгибающихся ногах, придерживая, чтобы не упала.
— Ух! — слабо сказала она и развернулась, опершись на него спиной.