Алчность в ее глазах могла бы воспламенить водку во всех кружках.
Двери распахнулись. Ведомая Яном Грошеком, в столовую вошла герцогиня рю Филонель, стрельнула глазами в Их Величества и застыла в низком реверансе.
— Поднимитесь, моя золотая, — милостиво кивнул Редьярд. — Её Величество Орхидана желает взглянуть на жемчуг... Да-да, тот самый! Сделайте милость, покажите его нашим дамам!
— Для Её Величества мне ничего не жалко! — Агнуша кивнула так, будто была королеве ровней. — Я с удовольствием продемонстрирую это чудо моей родины, и — более того — его волшебное действие!
— Вы — эльфийка? — расширила глаза Орхидана. — Настоящая? Везде?
В лице герцогини что-то дрогнуло, но ее не так-то просто было сбить с толку.
— Можете проверить, Ваше Величество! — вновь приседая в реверансе, сказала она. И снова стрельнула взглядом в Редьярда. Тот облизнул пересохшие губы.
— Ик... демте! — решительно икнула королева. — Смотреть этот ваш жемчуг! Оридана, за мной! Фигли, ты остаешься?
Герцог Ориш с сожалением посмотрел на бутыль, с интересом — на эльфийку, сбросил салфетку с колен и поднялся.
— Я, пожалуй, провожу вас, мои змейки!
— Бруни? — Орхидана протянула ей руку. — Вы ведь идете с нами, моя девочка?
— Конечно, — улыбнулась Матушка.
Аркей благодарно сжал ее пальцы и поднес к губам.
Когда они вышли, Йорли шумно выдохнул и с хищным блеском в глазах посмотрел на Цехового старшину.
— Итак, — сказал он, — мы остановились на снижении пошлины...
— За снижение! — рявкнули гномы, поднимая кружки.
***
Покои герцогини рю Филонель находились в одной из угловых башенок донжона. По странному стечению обстоятельств, эта башенка ближе всех располагалась к покоям Редьярда и дальше всех — от покоев почившей королевы. К башне вели обычные для дворца коридоры, скупо украшенные гобеленами и коваными держателями для факелов, а вот за большими двустворчатыми дверями, у которых, кстати, стояли навытяжку два гвардейца в красных мундирах, обстановка разительно менялась. Во-первых, здесь было очень светло — магические светильники помещались на стенах в плафонах из морских раковин, давая мягкий рассеянный свет, не порождавший полутеней и сумерек по углам. Огромное количество зеркал и переборок из прозрачного хрусталя делали помещения башни визуально просторнее. В высокие стрельчатые окна днём должен был изливаться потоком свет, падая на ясеневый паркет, будто коллекционирующий тепло световых оттенков. Удобная мебель из светлого дерева, пышные подушки в льняных чехлах с завязками, на которых нитями пастельных тонов, гладью, были вышиты роскошные букеты полевых и лесных цветов. Даже аромат тут царил чуждый Вишенрогу — не приморского города со всем разнообразием запахов от чудесных до отвратительных, а залитой солнцем лесной лужайки, в траве которой горят задорными огоньками ягоды земляники.