— Как твое имя, дитя? — и в мужском голосе, таком сильном и могущественном, проскальзывает нежность.
— Джина… из рода Эль-Берссо…
Король подошел настолько близко, что я увидела мысы его сапог.
— Вот как? — его рука повелевает мне подняться. — Что ж, Джина из рода Эль-Берссо, неужели лорд Берингер так напугал вас?
— Что?… Я… Ваше величество…
— Ну, ну…вы глядели на него так, будто вам явился ангел.
Или сам черт.
— Кому выпало счастье танцевать с вами первый танец? — все так же протяжно спрашивает монарх.
Элина за моей спиной тихо стонет, кусая ногти.
Я перевела взгляд на Райта, на этого напыщенного индюка, который одарил меня хищной улыбкой.
Король проследил за этим немым обменом любезностями.
— Лорд Берингер позволит мне похитить у него столь юное и великолепное создание?
— Ваше величество, — поклонился Райт, а подумал, наверно: «Рад угодить».
Король предложил мне свою руку и любезно повел в зал, закончив, таким образом, приветствие претенденток, оставив тех, кто «не успел» метаться в недоумении.
— Сейчас из меня не лучший танцор, — тихо шепнул мне король, видя, что меня колотит дрожь.
Музыка грянула.
В этот момент вокруг нас царила настоящая суматоха. Распорядитель судорожно расставлял пары по залу. Но это ничуть не заботило монарха.
— Как поживает ваш отец, леди Джина? — спросил мой кавалер.
— Прекрасно.
— Вы очень похожи на мать.
— Благодарю.
Шаг, еще шаг, поворот.
— В вас, безусловно, есть отличительная черта всех Редельтонов, леди — гордость и непреклонность.
Редельтон — девичья фамилия моей матери.
— Вы так хорошо знали леди Эль-Берссо?
— Вашу матушку? Безусловно. Много лет назад она приезжала сюда. Еще до вашего рождения, — король вдруг поморщился и сбился, — жаль, ее уже нет в живых. Ну вот, старые раны не дают мне покоя.
Два шага. Поворот корпуса. Смена партнеров.
Я оказалась в чужих объятиях, ощутила парфюм, чарующий, пряный, изысканный, а затем подняла голову.
— Лорд? — прошептала одними лишь губами.
Райт танцует! Это было бы забавным, если бы он соизволил делать это с кем-нибудь другим. И этот грубиян был весьма предсказуем — его объятия напоминали железные тиски. И он не имел никакого понятия о манерах — притянул меня близко, почти к самой груди.
— Снимаю перед вами шляпу, Джина, — его хриплый, тихий шепот заставил меня дышать чаще, — это представление было на редкость занимательным.
Наши руки соприкасались, и перчатки не помогли мне избежать тепла его пальцев.
— И кто это придумал? Вы? Или ломали над этим голову всем Хоупсом?
Близко, опасно близко… Я чувствую его дыхание на своей коже.