Пока все это происходило, второй пленник сиганул с воза и кинулся в кусты, где и налетел на Мишку. Остальное было понятно и так: отроки положили остальных пленных на землю, Дорофей забил напавшего на него острожанина насмерть, Демка подобрал выбитый самострел, а через некоторое время Мишка вывел на дорогу избитого и «благоухающего» беглеца.
До вечера успели сделать еще две ходки, выгружая снопы возле плотов, на которых обозники Бурея должны были переправлять добычу через болото, а потом Варлам объявил, что ночью пятому десятку предстоит стоять в дозоре и велел первой смене укладываться спать. Мишка улегся возле костра с удовольствием и облегчением – болело чуть ли не все тело, беглец все-таки помял его основательно. Поспать удалось часа два или три, в уже сгущающихся сумерках Варлам поднял Мишку и Демку и велел собираться в дозор, а сам куда-то ушел и пропал. Так Мишка и сидел у костра, не имея ни малейшего желания ни шевелиться, ни думать.
Постепенно под деревьями совсем стемнело, сидящий рядом Демка, опустив голову на грудь, начал посапывать, Варлам все не шел и не шел. Неожиданно невдалеке раздался топот копыт, и голос Роськи громко спросил:
– Где тут пятый десяток ночует?
От соседнего костра отозвались:
– Вон, у того костра!
Роська не стал подъезжать, а заорал:
– Ратники Михаил и Демьян, к старшине!
Тут же откуда-то сбоку раздался голос Варлама:
– Некогда им, они в дозор заступают!
– Ну, замени их кем-нибудь – в голосе Роськи послышались знакомые командные интонации Ходока.
– Некем заменить, у меня народу всего ничего!
– Тогда сам в дозор ступай!
– Ты чего тут раскомандовался? Я такой же урядник, как и ты…
– Лягуха ты прыщавая, а не урядник! – чувствовалось, что Роська не на шутку зол. – Сгинь от греха.
– Ну, ты…
– Сгинь, сказано! Михайла, Демка, где вы там?
– Идем уже, идем! – отозвался Демьян и толкнул Мишку в бок. – Пошли, что ли?
– Угу, сейчас.
Ни Роську, ни Дмитрия, ни других «коллег» по Совету Академии Мишка не видел со вчерашнего дня – Корней задал работы всем, крутиться приходилось и взрослым ратникам, и обозникам, а уж отроков-то и вообще гоняли в хвост и в гриву.
– Здорово, Рось, куда едем-то? – поинтересовался Мишка.
– Здрав будь. Тут недалеко, на полянке, хутор-то обозники заняли, нас совсем за людей не считают, выгнали.
– Что, и раненых?
– Нет, раненых после обеда с первым же плотом отправили. Бурей посмотрел, сказал, можно везти, только над Павлом сопел чего-то слишком долго.
– Как он? – Мишка постарался подпустить в голос заботливость, которой вовсе не испытывал. Кроме прежних, отнюдь не ласковых чувств к Листвяне и ее отпрыскам добавилось еще и то, что Варлам за полтора дня прямо-таки въелся в печенки.