– Мы можем быстрее скакать, пусти нас вперед! Догоним, отвлечем внимание, может, задержать хоть немного сможем.
– Я сказал: вперед не лезть! У них и так кони заморенные – от острога сюда доскакали, потом через брод шли, а у нас свежие. Догоним!
– Да у нас же половина коней от них оставшиеся, какие же свежие?
– Не лезть! Что непонятно?
Сказано было таким тоном, что Мишка предпочел не спорить, тем более что на открывшейся полянке обнаружилось место, где журавлевцы делали остановку – на земле валялись окровавленные тряпки, куски коры и обрезанные ножом палки (видимо перевязывали раненых и накладывали лубки на переломы), вся земля была истоптана конскими копытами.
Мишка поравнялся с отроками и распорядился:
– Если будут уходить, вырываемся вперед и стреляем в спины, если развернутся для боя, уходим в сторону и спешиваемся, стреляем с земли.
– Десятник приказал: вперед не лезть! – тут же заупрямился Варлам.
– Ну и не лезь, стратег хренов!
Кони устали и, в конце концов, пришлось перейти на шаг. Мишка снова подъехал к Егору.
– Ну, хоть на разведку пусти! У меня и у Демьяна кони с утра простояли, не устали совсем. У людей Журавля скотина тоже не железная, должны же они где-то остановиться. Не дай бог, на засаду нарвемся!
– Нет! И не приставай больше!
Был, конечно, соблазн не подчиниться и уйти вперед самовольно – ратники на уставших конях не догнали бы, но Мишка все же решил не лихачить: опыт конных погонь у него ограничивался лишь чтением вестернов да исторических романов. К тому же было понятно, что Егор прекрасно помнит, как досталось ратникам десятка Луки, взявшим весной Мишку в дозор, и подставлять мужика не хотелось.
След пересек неширокий, в пару шагов, лесной ручеек и резко свернул в сторону, почти сразу стала ясна и причина этого – один из раненых умер. Сжечь тело, как требовали языческие обычаи, журавлевцы по понятным причинам не могли, везти его с собой почему-то не захотели и устроили почти христианское погребение: опустили умершего в русло ручья и обрушили на него подмытый водой берег. Вода все равно размоет землю, и зверье доберется до трупа, но просто так бросать умершего воины, видимо, не захотели.
Все это стало понятно, когда, по приказу Егора, Фаддей Чума разгреб секирой кучу земли, которую уже начала тихонько размывать вода. И практически сразу же выяснилось, что Мишкины опасения по поводу засады были обоснованными. Зверь вдруг навострил уши и повернул голову в сторону недалекого ельника. Мишка только и успел крикнуть:
– Берегись! Слева!
Две стрелы, коротко свистнув, впились в тела коней ратнинцев, потом еще две, и опять в коней – убегающие пытались спешить погоню. Два коня упали сразу, вместе с всадниками, еще один шарахнулся в сторону и свалился в ручей, четвертый, брыкаясь, рванулся куда-то, не слушаясь поводьев.