Про жизнь рядовых «граждан» земель боярина Журавля пленный почти ничего не знал – дружина была элитой и с населением общалась мало, а к стражникам дружинники относились примерно так же, как в России спецназ ВДВ к гаишникам: не то что за коллег – за людей не считали.
Про «промзону» тоже ничего путного выяснить не удалось. Да, есть трубы каменные, из которых дым идет, есть колеса водяные, сразу в нескольких местах, есть люди работные, которые на полях не трудятся, если только не припечет так, что гонят всех, не разбираясь.
Потом, правда, пошло интереснее. Оказалось, что Журавль занимается-таки торговлей, но тоже не как все. Есть неприметная речка, впадающая в Горынь, а на ней пристань и склады, но не на самой речке, а в протоке, так что можно проплыть мимо и ничего не заметить. Торговать приходит на двух ладьях только один купец – кто такой и откуда, пленный не знал. Болтают, что года два-три назад приплыл кто-то другой, и боярин Журавль приказал ладью сжечь, а людей купца перебить. Короче, как понял Мишка, торговля идет тайно, через доверенного человека. Увы, о списке товаров, отправляемых и привозимых, пленный не имел ни малейшего представления.
Обнаружился и еще один интересный факт. Каждый год ранней весной, сразу за ледоходом, куда-то отправлялись сразу пять ладей, на которых уходили сотни полторы-две людей при оружии. Возвращались эти ладьи осенью, перед самым ледоставом, а бывали годы, что и не возвращались, правда, сам пленный, по молодости, такого не видел. Что за люди, куда и зачем уплывали, он не знал.
Уловив, что Егор начинает недовольно покашливать, Мишка переключился на военные вопросы: вся ли дружина пришла к броду, был ли во главе ее сам Журавль или его воевода Гунар, есть ли гарнизоны в крупных поселениях и так далее.
И тут Мишку ждал сюрприз, даже не один. Журавля, оказывается, дома не было! Уже почти месяц! Куда он уехал, разумеется, неизвестно, но уехал вместе с тем самым купцом и двумя десятками дружинников. Гунара, оказывается, тоже не было – умер несколько дней назад, а третьего сына его – Эрика – только что зарубил Фаддей Чума. Старшего сына Гунара убили давно, во время какого-то внутреннего конфликта, в результате которого, по слухам, Журавль и стал хозяином здешних земель, а второй сын умер во время морового поветрия.
После более подробных вопросов выяснилось, что Эрика просто-напросто подставили, послав с карательной экспедицией молодого, физически сильного, но не шибко умного наследника воеводы. По словам пленного, старые дружинники ворчали, что славы и добычи в этом походе не добудешь, а случись что, виноватым во всем останется Эрик. Оказывается, и в дружине Журавля не было равенства. Существовала, как бы, гвардия – личная полусотня Журавля – и полусотня Гунара. Все были потомками нурманов, хотя стариков – первого поколения – уже не осталось. Они держались особняком от остальных дружинников, которых было около двух сотен, всячески подчеркивая свое особое положение и происхождение. Эрик, например, даже отправился в поход в дедовском шлеме, а отца запретил хоронить до своего возвращения, намереваясь пригнать множество пленных и устроить тризну, достойную настоящего ярла. Отцовскую-то полусотню он и угробил сегодня, вместе с еще полутора сотнями, легкомысленно отнесясь к «малочисленному и трусливому» противнику.