– И чего стоим? – недовольно проворчал Роська. – Ну, не хотят внутрь пускать, чтобы с Младшей стражей добычей не делиться, так хотя бы вокруг села смотреть послали бы, а то сиганет кто-нибудь через забор и поминай, как звали.
Десятники, оставив своих отроков в строю, собрались кучкой вокруг Мишки, почесать языками – дело обычное для любой армии и в любые времена: если есть возможность не торчать в строю, в силу отсутствия начальственного ока, младший командный состав в строю и не торчит, хотя рядовому составу подобных вольностей, разумеется, не дозволяет. Вновь назначенные урядники – Степан и Климентий – тоже подъехали, но вели себя скромно, не встревая в разговор.
– Младшей страже доля в добыче все равно не положена, – отозвался на Роськино ворчание Дмитрий, – только то, что на болт насадим, а какой толк от здешних убитых? Ни доспеха, ни коня, разве что девок помять…
– Убитых? – саркастическим тоном поинтересовался Артемий.
– Живых! Убитых сам за тайные места трогай, если нравится!
– А мне и живых не нравится, если насильно! – Роська, вроде бы позабывший во время похода о своей набожности, вдруг изобразился поборником строгих нравов, что на фоне происходящего сейчас в Отишии выглядело уж и вовсе несвоевременным. – И сам не хочу, и другим не дам!
– Ага, вот поезжай и попробуй не дать! – на Артемия как напал стих противоречия после Мишкиного разжалования, так не прошел и до сих пор. – Ратники тебе не дадут! Так не дадут, что через забор улетишь. Это тебе не отроков своих от бабы отцеплять!
– А что это за история с отроками? – поинтересовался Мишка. – Вы как-то обмолвились, да мне не до того было. Ты, Рось вроде, бы отлупил двоих, а за что?
– А! Ты ж не знаешь! – обрадовался Артемий свежему слушателю. – Янька с Симоном в остроге бабу в сарае зажали да подол ей задирать принялись. И ладно бы, баба была ладная или девка пригожая, а то выбрали – поперек себя шире, чем они вдвоем! И ростом выше их! Она бы и сама отбилась, да обалдела, видать, от их наглости. И тут святоша наш как налетел! Хрясь одному по морде, хрясь второму, а баба тут как раз опомнилась да самому господину уряднику пинка под зад, тоже хрясь! Он чуть из сарая не вылетел, благо, что в дверь не попал. А бабища как разошлась… поубивала бы, наверно, всех троих! Хорошо Янька ее под коленки ударить успел, а она как уселась, да прямо на Симона, думали блин из-под нее достанем!
Отроки тихонько похихикали, косясь на наставников. Немой, как всегда, был невозмутим и неподвижен, как памятник, а Глеб, привстав на стременах, что-то разглядывал в селе.