«Во дает Митька, можно подумать, что в настоящей армии служил – так отмазываться! Доклад – хоть к наградам представляй…»
– Кхе… Легко пошло… Чего вас сюда вообще понесло-то? Я же ясно приказал: в острог без меня не лезть!
– Мы про приказ не знали, господин сотник, а с наставника Алексея сейчас не спросишь. Да и случай удачный представился…
– Это, по-твоему, удача? – Мишке было не видно, но Корней, похоже, указывал то ли на Алексея, то ли на Георгия. А если б тут не один опытный вояка оказался?
– А он и был не один, – Дмитрий держался уверенно, словно не впервые участвовал в подобном разговоре. – Еще двоих застрелили, а остальные вон там, в сарае, заперты. Случайность, господин сотник, на войне всякое случается.
– На войне… много ты знаешь! – Корней, судя по голосу, начал остывать. – Тебя послушать, так все вы…
Сотник недоговорил, видимо, спохватившись, что утрачивает строгость, и заорал:
– Урядник! Чего тут отрок валяется? Пьяный, что ли?
Почти тут же перед лицом Мишки появились сапоги, а над головой раздался голос Варлама:
– Встать! Чего разлегся?! Встать, я сказал!
Мишка вдруг обнаружил, что его левая рука касается ножен кинжала возле самой рукоятки.
«Если чиркнуть эту паскуду под коленом, инвалидность обеспечена… пусть сам начнет, сученок».
– Встать! Ратник Михаил, приказываю: встать! – надрывался Варлам.
– Пошел на…, крысеныш! – негромко так, чтобы никто, кроме Варлама, не слышал, вставил Мишка в паузу между криками.
– Что?!
Один из сапогов исчез из поля зрения, видимо, Варлам занес ногу для удара. Мишка схватился за рукоятку кинжала, но тут почему-то исчез и второй сапог, раздалось испуганное «Уй!», и в землю перед Мишкиным лицом уперлось копыто коня Немого.
– Кхе! – Мишка готов был поклясться, что это «Кхе» было одобрительным. – Федя, – преувеличенно заинтересованным голосом поинтересовался Корней, – ты чего-то спросить хотел?
– Да! – раздался в ответ голос боярина Федора. – Там на дороге отроки в дозоре стоят, может, Кирюш, заменить их моими людьми?
– Пусть стоят, нам и тут дел хватит, не век же здесь торчать? Мих… Дмитрий, давай-ка каждому ратнику в помощь по пятерке отроков и пошли по домам. Да повнимательнее там!
– Слушаюсь, господин сотник.
Спектакль – а Мишка слишком хорошо изучил деда, чтобы понять: все предыдущее действо было не чем иным, как спектаклем – закончился, возобновилась суровая проза воинских будней. Разжалованный старшина Младшей стражи вздохнул и принялся подниматься с земли.
Последние числа июля 1125 года.
Земли боярина Журавля
Мишка, облаченный в доспех, сидел у костра, вокруг которого расположились отроки пятого десятка Младшей стражи, вертел в руках фигурку бронзового лиса и тупо пялился в огонь. Не хотелось ни думать, ни шевелиться, тело ныло от усталости и полученных синяков, голова от недосыпа была словно набита опилками. Ночь после захвата хутора он почти не спал, следующий день выдался тяжелым, не только физически, но и психологически, после него легли поздно, да еще и не уснуть было от мыслей, а поднялись рано.