Подождите, тут дело серьезное.
Мистика там или нет, но в отношении к данной материи все даже круче, чем то, что хочет выразить Влад Ковалев своим фильмом про Нос.
Позитивистский мой ум явно посрамляется всей этой историей с Носом.
Попробуем все обобщить и поглядим на проблему по возможности шире.
Возьмем за исходное – «Нос» уже написан, всеми прочитан и обитает в читательских умах как парадоксальный неясный образ. Представим себе, что этот образ, как ментальный флюид, возжелал утвердиться (самореализоваться, материализоваться) в нашей эмпирической реальности с максимально возможной для того эффективностью. Чтобы это у него получилось, умопостигаемый образ Носа майора Ковалева (а иначе – флюид) должен управлять в своих целях поведением людей, как, прошу простить за сравнение, биологический паразит иногда управляет поведением своего хозяина. Не знаю подробностей заседания Президиума Ленгубисполкома 9 июня 1923 года, но наверняка там на заседателей что-то нашло, умопомрачение какое-то: ведь что-то заставило их, ничего, конечно, не подозревающих, переименовать Вознесенский проспект в пользу самого странного персонажа Гоголя – Носа майора… ну то есть Майорова Носа… ну то есть просто Майорова. Они не заметили, что фамилия мнимого комиссара ими самими употреблена как завеса, прикрытие чего-то другого, совсем, бесконечно далекого от их повседневности. Вероятно, тому же ментальному воздействию, спустя восемьдесят лет, подвергнется сознание Вадима Жука, поэта, актера и режиссера. Его осенит идея. Он выступит как автор идеи памятника. На самом деле это идея – идея памятника Носу на Вознесенском проспекте (уже не проспекте Майорова) – использует Жука как свой инструмент. Вадим Жук заражает идеей других – Резо Габриадзе, Василия Аземшу, Вячеслава Бухаева, а также иных лиц, без административной и финансовой поддержки которых материализация Носа была б невозможна. Вышепоименованные творцы блестяще справляются со своей задачей, и Нос майора Ковалева, весом центнер почти, обнаруживает себя на углу того самого дома, который ныне без номера.
Дальнейшее нам известно. Состояние дома признают аварийным, всех жильцов, кроме Носа, даже тех, кто клялся в причастности к Носу, выселяют из дома, а Нос, чья прописка здесь более чем сомнительна, утверждается как настоящий хозяин. Попутно мраморный Нос простым приемом внезапного исчезновения принуждает своих создателей к изготовлению запасной копии. Двойник с бородавкой занимает выгодную позицию во дворе Музея городской скульптуры, да так, что «глядит» на парадный вход музея, словно он смотрящий за всеми петербургскими памятниками.