— Молодец! Ох, молодец! И люди те молодцы, что научили тебя…
— Я сейчас вас провожу.
— Нет. Тут недалеко. Пошли быстрей! — заторопилась она, чтоб он не догнал нас.
Мы скрылись в темноте чужого двора…
Заночевали у тети Ели, утром на базар сходили — и на попутке до порта.
Убрали урожай… Зори стали холодные, лето кончилось. Но на работу ходили: то кукурузу лущить, то веять на ветру пшеницу, то еще что. Кроме того — занятия в хоре, где мама была главной.
Незаметно я стала ее равноправным собеседником.
— Ты знаешь, дочка, нелегко бывает. Вот тут как-то вас спать уложила, а сама на улицу вышла. Темно — глаз коли. Собаки и те незнакомым лаем гавкают. Стою посреди села и думаю: с чего начинать? Третий колхоз уже, а каждый раз все другое. Надежда только на людей.
И не бывало у мамы так, чтоб не заладилось.
Помню, в Доме кино была премьера фильма «Чужая родня», мама в это время гостевала в Москве. Ее восторгу не было конца.
— Смотри, доченька, сколько людей заинтересовались вашим трудом, ни одного места нема свободного.
Глаза ее расширились, когда она увидела такой же до отказа заполненный зал и на втором сеансе.
— Видишь, люди уважают вас, пришли.
Нас опять вызвали на сцену. Овация. Мама аплодировала громче всех, сияя своими белыми-пребелыми зубами. А когда мы сели в метро, она вдруг заплакала.
— Хотела я признаться тебе… Только не пугай детей… Знай как старшая: заберут меня скоро в больницу. Думаю, не вернусь обратно.
— Что ты, мама! Что ты говоришь такое!
— Тише — люди смотрят…
— Немедленно перебирайся к нам! Тут Москва, врачи хорошие.
Она приехала, устроилась работать в подмосковный совхоз «Люберецкие поля орошения». Дали ей комнату в бараке; съездила за детьми — их трое оставалось. Одну из сестер я к себе взяла. А куда — к себе? Комната все та же — четырнадцать метров. Когда мама приезжала в Москву и оставалась у меня ночевать, она и сестра ложились на полу, а я сердилась, что мы с мужем на кровати: хотелось к ним под бочок. Сын спал в кроватке своей. Брат после пограничного алма-атинского училища был назначен начальником заставы на Памире. И как все в жизни связано! Его сын Илья закончил Институт кинематографии, факультет документального кино, стал кинооператором и с камерой летал по самым горячим точкам. Первой оказалась та самая застава, начальником которой когда-то был его отец. Там шел бой — сегодняшнее военное наше время. Илье напомнили о службе его отца Геннадия Викторовича Мордюкова. Журналисты сняли этот сюжет на пленку. Потом показали по телевизору нашего племянничка с камерой на фоне гор Памира. После Таджикистана он много раз летал в Чечню. Вечером, как скажут в «Новостях» по телевизору: «Хабаров и Илья Мордюков», ложимся спокойно спать: ага, живые. И Босния, и Афганистан, и снова Чечня… И всюду он, наш Илюша.