Биггс очень удивился. Потом он взглянул на графиню Крэк:
– Наверное, вы и есть та молодая…
– Вот, – перебила Бигтса графиня Крэк и сунула ему в руки блокнот и ручку.
– Я не могу позволить вам беспокоить этого пациента! – возмутился Гонимонетти.
– Дайте мне бумагу! – умолял Могил.
Биггс так и сделал. Графиня Крэк быстро подставила ему специальный столик. Могил согнулся над ним и принялся бешено строчить.
Биггс взглянул на первые написанные Тремором Могилом слова и бросился вон из комнаты. Через минуту он вернулся, таща за собой двух медсестер.
– В чем дело? – рявкнул доктор Гонимонетти, хватаясь за свои светлые волосы.
– Заткнитесь, – сказал Стонволл Биггс. – Мне кажется, что старина Могил трудится над признанием. А все вы наблюдаете, как он это делает, потому что должны будете подписаться, что документ составлен в соответствии с правилами и по доброй воле, без какого-либо насилия или угроз.
– Вы не имеете права вторгаться в его личную жизнь! – закричал доктор Гонимонетти.
– Он сам в нее вторгается, – заметил Огонволл Биггс. – Признание чертовски облегчает душу. А я – поверенный местного суда и поэтому могу вторгаться, куда пожелаю. Так что стойте спокойно и смотрите.
Доктор Могил писал с бешеной скоростью.
Неожиданно я осознал, что мне совершенно непонятно, что делает Хеллер. Экран его прибора был расположен вдалеке от меня, а я был слишком занят, чтобы внимательно наблюдать за ним. К тому же я считал, что с ним все ясно. На экране была видна идиотская французская машина, и я предположил, что его схватили на дороге и обезвредили. У меня не было времени перемотать пленку обратно. Я смогу вполне насладиться этим зрелищем позднее.
Сейчас меня интересовало только одно, сумеет ли графиня Крэк выйти оттуда с ложным свидетельством в руках? Конечно, умные люди вроде Гонимонетга или Биггса поймут, что дело здесь нечисто: уж больно быстро он писал. Могил весь трясся от волнения!
И тут я внезапно осознал, какой шанс сейчас предоставляется Торпедо. Графиня Крэк находилась в противоположном от окна конце палаты. Доктор Гонимонетга стоял с другой стороны кровати, спиной к ней, но не загораживал ее. Торпедо нужно было всего лишь прицелиться получше.
Никакое оконное стекло не смогло бы остановить пулю, выпущенную из ружья «Холланд и Холланд», триста семьдесят пятого калибра. Давай, Торпедо!
Доктор Могил закончил. Он поставил огромную подпись и откинулся на подушку. На его сморщенном лице появилась счастливая улыбка.
– Ох! – произнес он. – Какое облегчение! Боли прошли!
Биггс читал признание. Графиня Крэк глядела поверх его плеча.