— Афоня, парень-то опять, что ли, уснул? — негромко спросил Илья.
— Да вроде бы… Он, говорят, крови много потерял, от этого в сон все время тянет. Я вот тоже, когда мне копьем бок пропороли, кровью залился. Потом неделю дрых, только поесть да по нужде просыпался.
— Совсем дите еще… — Илья немного помолчал и вдруг поинтересовался: — Афоня, у тебя сколько убитых на счету?
— Не все в счет идут, — недовольно пробурчал Афоня в ответ.
— У всех не все в счет идут, а сколько все-таки? — прицепился обозник словно репей.
— Ну, двенадцать…
— А колечко где же? — В голосе Ильи прорезались нотки ехидства.
— Да двое — обозники вроде тебя, а еще четверо — стрелами.
— Значит, шесть?
— Ну шесть, чего ты привязался-то?
— А то! У этого отрока уже десять, и он серебряное кольцо полноправного ратника заслужил, а ему всего тринадцать лет. Каково, а?
— Не, Илья, — Афанасий охотно переключился со скользкой для него темы на обсуждение Мишки, — не будет ему кольца, не так это просто. Смотри: в счет идут только воины, с которыми грудь в грудь схватился и одолел. А он там пятерых из самострела побил и только одного ножом, да и то не воины они были, а тати, хоть и в доспехе. А здесь ему двоих точно засчитать можно, того, которого он ножом, и того, которого пес задрал. Если ты ворога конем стоптал, это засчитывается, ну и пса, наверно, можно так же считать. А еще двоих опять из самострела. Но тут уж как старики решат, он оборону держал, для нас время выгадывал, могут и засчитать. Так что либо двоих, либо, если повезет, пятерых. Только он пока не воин, счет на него не ведется.
«Да, серебряное кольцо за победу над десятью равными тебе воинами заслужить непросто. Но это талисман, и очень сильный. Обладателей таких колец убивают очень редко, и неудивительно — опытный ветеран умеет выжить почти при любом раскладе. А Афоня-то молодец! Лучнику редко грудь в грудь схватываться приходится, а у него уже шесть побед на счету. Еще четыре — и будет тянуть жребий при дележе добычи вместе со стариками — сразу после сотника и десятников. Римляне таких ветеранов в третий ряд ставили, и считалось, что если дело до них дошло, то битва была очень тяжелой. Даже пословица латинская есть… не помню».
— Но все равно дите ж еще! — Илья не желал оставлять интересующую его тему. — Малец, а столько народу накрошил и в таких переделках выжил!
— Бывает…
— Конечно, бывает всякое, но я вот поспрашивал, и оказывается, что он еще с двумя мальцами в Турове троих татей уложил, а еще одного покалечил.
— Ты еще не все знаешь. Если подумать, так жуть берет.