Я представил себе, как он утром слоняется по кухне с затуманенными глазами, только что из постели Джины, а мой сын собирает рюкзак перед школой.
— Я думаю, что ты прямо олицетворение благородства, — сказал я. — Хренов принц, ясно тебе?
Он наклонился вперед. Я отпил глоток чаю. Он почти остыл. Я все равно его пил. Но мне хотелось, чтобы он был горячим и обжигал горло.
— Я просто хочу попросить вас попытаться проявить чуть больше понимания, — сказал Питер. — У Джины и так слишком много проблем.
— Проблем? А вы кто? Ее психотерапевт?
— Вы что-то имеете против терапии? — резко спросил он. — Я думаю, для Джины это будет очень полезно.
Официантка принесла его навороченный кофе. Он не поблагодарил ее. Даже не взглянул на нее. Ненавижу, когда люди так относятся к официанткам.
— И для Пэта, — добавил он.
— С моим сыном все в порядке, — сообщил я.
Он хихикнул, и мне захотелось свернуть ему шею.
— И у Джины, и у Пэта серьезные проблемы из-за того, что они были разлучены, — сказал он.
— Тогда ей не надо было разлучаться с ним. Не надо было тратить понапрасну столько лет в поисках самореализации, или как это дерьмо называется.
Он ждал. Я продолжал. Теперь чуть более медленно и взвешенно. Гарри Сильвер — голос разума.
— После того как брак распался — да, конечно, я, как всегда, козел отпущения, — в ее жизни было много вещей более важных, чем наш малыш. Япония. Карьера. Ее последний парень. Тип вроде тебя.
Должно быть, под конец я заговорил слишком громко, потому что люди начали поглядывать на нас.
— Давайте постараемся быть вежливыми, — попросил Питер.
— Думаете, это возможно? — осведомился я. — Вы звоните мне домой и просите о встрече, а теперь сидите здесь и невозмутимо рассуждаете о Джине и Пэте так, словно знаете их лучше, чем я. Можем ли мы быть вежливыми, Питер? Я так не думаю.
— Я только хочу, чтобы вы поняли, через что прошла Джина, — не унимался он. — Я был бы признателен, если бы вы проявили чуть больше понимания. Я знаю, как ее расстраивают ваши ссоры.
— Бедняжка.
— Да, — прошипел он, и я увидел, что достал его. Где-то глубоко внутри, под очками и деловым костюмом, скрывался вспыльчивый характер. — Вы правы. Бедняжка. В детстве ее бросил отец. А потом обманул муж, потому что у него, видите ли, чертов преждевременный кризис среднего возраста.
Я ухмыльнулся:
— Продолжайте. У вас неплохо получается.
Он отодвинул в сторону свою чашку из-под кофе:
— Видите ли, на самом деле меня заботите не вы. И не ваш сын.
Я кивнул. Поставил чашку.
— О’кей, — сказал я.
— Но я люблю Джину и хочу, чтобы она была счастлива. Ваш сын, несомненно, очень проблемный мальчик…