И то, что он вот так легко читал её, Кестрел тоже не нравилось.
* * *
Дальше они поехали на разных лошадях. Кестрел верхом на Джавелине. Он же взял кобылу. Когда они сделали очередной привал, чтобы дать лошадям отдохнуть, Кестрел ближе подошла к огню, даже при том, что это означало оказаться ближе к нему. Она очень продрогла.
Он предложил ей хлеб и вяленое мясо, а потом за это же и извинился.
— Знаю, ты привыкла к лучшему.
Это было глупо, учитывая, что он только что спас её из тюрьмы.
— Прости, — сказал он. — Я сморозил глупость.
Когда она взяла флягу, то вновь не удержалась и понюхала воду, как сделала это и утром.
— В ней нет наркотика, — сказал он.
— Знаю, — парировала Кестрел, и подумала о том, как изменилось его лицо, потому что он увидел её разочарование.
* * *
Он продолжал извиняться. И он продолжал пытаться что-то сказать ей, но девушка не давала ему закончить. Всякий раз, когда она прерывала его, он не был похож на человека, что провел её через весь тюремный двор и напал на всех тех, кто встал у них на пути, воспользовавшись странным массивным кольцом на пальце. Не был похож на человека, который потом разоружил павшего стража. Не был похож на того, кто владеет украденным кинжалом, как собственным, которым и вспорол живот следующему нападавшему.
— Пожалуйста, дай мне объяснить, — сказал он, когда они ехали верхом.
Страх наполнил её легкие. Казалось, разум кровоточил. И хотя отсутствие такого количества воспоминаний сводило с ума, подсознательно Кестрел чувствовала — помнить было бы гораздо хуже.
— Оставь меня в покое.
— Разве ты не хочешь знать, что случилось? Почему ты оказалась здесь?
Она увидела, как он страдал. И она подозревала, что любое объяснение, которое он мог предложить, скорее будет сделано ради него самого, нежели ради неё.
Она хотела сбросить его с коня. Заставить его почувствовать, что такое падение. Потому что она падала, погружалась во тьму небытия, состоящую из «почему» и «как», и она была в ужасе от того, что забыла свою жизнь. Она винила его в том, что он не видел её страха, даже несмотря на то, как тщательно она его скрывала.
— Хорошо, — сказала она. — Давай, расскажи мне.
После всех ранних отказов, теперь он, казалось, не знал с чего начать.
— Ты была шпионкой. Тебя схватили.
— Ты шпион?
— Не совсем.
— Но кто-то вроде него. Поэтому ты пришёл за мной. Вот почему ты хочешь, чтобы я вспомнила. Вот, что тебе нужно от меня: информация.
— Нет. Кестрел, мы…
— Если мы друзья, то как познакомились?
Его кобыла вскинула голову. Арин слишком туго натянул поводья.
— На рынке.