Теперь же она была далека от сна. Кестрел свернулась, будто червяк под грудой одежды. Он накрыл её еще один спальным мешком, а потом вылез из своего и накрыл девушку им тоже. Больше у него ничего не осталось, чтобы отдать ей.
Его голос нерешительно прорвался сквозь тьму:
— Кестрел…
— Мне не было бы так холодно, если бы я смогла уснуть, — сказала она, стуча зубами. — Мне нужно уснуть.
Пауза.
— Я знаю, что нужно.
— Дай мне что-нибудь, чтобы уснуть.
— У меня ничего такого нет.
— Нет, есть.
На этот раз пауза была дольше.
— Нет.
— У тебя есть кольцо.
— Нет.
— Воспользуйся им.
— Нет.
— Я хочу, чтобы ты им воспользовался.
— По правде говоря, я не представляю, как правильно его использовать. Оно может убить тебя.
— Плевать.
Он был в бешенстве.
— А мне нет.
Она поняла, почему его глаза были слишком яркими ранее. Её собственные жалило.
Он сместился. Она держалась к нему спиной, чувствовала его близость. Его тепло, медленно распространившееся вдоль её позвоночника. Это было сродни погружению в ванну. Его слова коснулись тыльной стороны её шеи:
— Только для того, чтобы согреть тебя, — сказал он, но в его голосе прозвучал вопрос.
— Ты говоришь, что мы были друзьями.
— Да.
— Мы так делали раньше?
Еще одна пауза.
— Нет.
Тряску всего тела сменила дрожь. Она обнаружила, что придвинулась к нему еще ближе, да так и осталась лежать. Его сердце билось очень быстро. Он обнял её и его руки заставили её чувствовать себя более цельной, более настоящей и менее готовой разлететься на стеклянные осколки. Кестрел успокоилась и расслабилась, благодаря его теплу.
Однако, заснуть у неё всё равно не получилось. Как и у него. Она чувствовала, что он не спит. У девушки мелькнула мысль, что он не спит, потому что не спит она. Кестрел не знала, почему верила в то, что это было правдой. Трудно было примириться с единственным воспоминанием о нём: его лицо на рынке, он находится на расстоянии от неё. Губы врага, глаза врага.
Но он был здесь, он спас её и ничего от неё не ждёт — только бы она вспомнила, но уже перестал просить даже и об этом. Ей был знаком его запах. Знала, что он ей нравился. Он протянул руку, чтобы потрогать её пульс на шее. Он приложил пальцы к коже чуть твёрже, чтобы прикосновение могло показаться нежным, как будто сомневался, что она жива.
Разве они никогда не делили постель прежде? Нет. Она бы это запомнила. А запомнила ли?
Где-то вдали, в тундре, зазвучал мелодичный плач.
Волки. Их плач казался таким одиноким. И все же прекрасным, когда они взывали друг к другу.
* * *
Утром она обнаружила, что ей все-таки удалось поспать. Пробуждение было тяжёлым. Арина в палатке не было.