Но никакого предательского треска ветки. Ни единой вражеской тени между деревьями. Кестрел почти хотела, чтобы она была там. Это бы объяснило страх, охвативший её… и тот, что вновь парализовал, когда они остановились на развилке. Конь забил копытами.
Арин приготовил меч к бою.
— В чём дело? — спросила она.
— Эта дорога ведет к твоему дому. — Она почувствовала, как его голос поднялся вверх по её спине. Потом последовала долгая пауза. — Мы могли бы туда съездить.
— Нет.
— Там ничего нет. Никого не осталось. Я буду с тобой.
— Я не хочу.
Он забрал поводья из её застывших рук и развернул Джавелина. Конь повиновался, но неохотно на этот раз. Арин пустил коня медленным, прогулочным шагом.
Они ехали молча. А потом Кестрел, неожиданно для себя, промолвила тихим голосом:
— Я чувствую себя такой дурой.
— Нет, Кестрел, ты не дура.
— Нет причины бояться.
— Может быть, мы просто не знаем, в чём причина.
Джавелин капризно дернул ушами, потому что ему уже дважды нарушили планы, не дав выбрать тропинку, зафыркал и тряхнул головой.
— Тише, — сказал Арин коню, и промурлыкал что-то успокаивающее. Затем он замер и помолчал некоторое время, прежде чем произнести: — Даже если нет причин, бояться не глупо. Я тоже боюсь.
Кестрел вспомнила, как он выхватил меч.
— Ты подумал, что валорианцы в лесу. Значит, ты их не боишься.
— Не очень…
— Тогда чего ты боишься?
— Пауков, — ответил он серьезно.
Она толкнула его локтем.
— Ой.
— Пауков, — фыркнула она.
— Или всего того, у чего тысячи ног. — Он вздрогнул. — Богов.
Кестрел рассмеялась.
— Я испугался, когда пришёл в конюшню и не увидел Джавелина в стойле, — добавил он тихо.
Вздрогнув, Кестрел повернула голову, мельком увидев линию его челюсти и тень на горле. Она вновь перевела взгляд на дорогу.
— Сильнее, чем пауков? — непринужденным тоном спросила она.
— Да, гораздо сильнее.
— Если бы я решилась сбежать, то недалеко ушла бы.
— Из моего опыта скажу, что это очень плохая идея — недооценивать тебя.
— Значит, ты даже не пытался вернуть меня.
— Нет.
— Но хотел?
— Да.
— Что тебя остановило?
— Страх, — сказал он, — который означал бы, что я не доверяю тебе. Я оседлал коня. Я был готов уже выехать… но подумал, что если сделаю это, то буду не более, чем просто стражем, держащим тебя в тюрьме, только чуть иного рода.
Его слова заставили её почувствовать себя странно.
Он сменил тон.
— К тому же ты немного пугающая, — шутливо произнес он.
— Я не такая.
— О, ты такая. Не думаю, что тебе бы понравилось узнать, что за тобой следят. Я видел, что случалось с людьми, которые оказывались с тобой по разные стороны. И вот теперь ты знаешь о моей слабости, поэтому, перейди я тебе дорогу, мне за воротник немедленно упадут пауки, и я познаю по-настоящему тяжкую жизнь.