Наваждение схлынуло так же быстро, как и закатилось солнце, а саднящее чувство в сердце осталось. Я еще не знала, как там внизу, но уже понимала Стэвана. Потому что невозможно остаться равнодушной к подобной красоте, оттого и подскочила на заре, чтобы встретить рассвет. Думала, буду приобщаться к прекрасному в одиночестве, но на палубе уже находился принц. Он напряженно вглядывался вдаль, но рассветные лучи еще не коснулись земли и вряд ли он видел то, ради чего встал так рано.
— Доброе утро, Стэван, — поздоровался с парнем. — Не думала, что кто-то из вчерашних студентов променяет лишний час сна на мимолетную красоту.
— Рад видеть вас, Маргарита Васильевна. — Повернулся ко мне принц. — В основном так и есть, но сегодня я всю ночь не сомкнул глаз. Что может быть хуже ожидания? В прошлом году у меня был всего лишь месяц, а в этом целых три. Но придет время, и я останусь тут навсегда.
— А как же вред для здоровья? Ответственность перед народом? И прочее? — Не сильно удивилась я заявлению наследника. Парень скривился и промолчал. Может, дело не в особенностях ничейных земель, а в чем-то более тривиальном? Например, любовь? — Стэван, а тебе доводилось бывать в других крепостях?
— Нет, эта считается самой надежной и удаленной от экватора, — вздохнул принц. — Опять же погодные условия, которые позволили наладить круглогодичную связь с помощью дирижаблей. Нашей причальной мачтой пользуются коллеги из Бислау, их крепости находятся глубже в джунглях. Туманы, всплески природной магии и прочее мешают доставке с воздуха.
— А еще, наверное, жара, повышенная влажность, вездесущие насекомые, — понимающе хмыкнула я.
Мы летели на высоте примерно полторы тысячи метров, и температура воздуха была очень приятная, градусов двадцать шесть. То есть внизу нас ждало плюс тридцать пять, а то и больше. Меня настолько увлекли мысли о погоде, что я поделилась своими выводами с принцем. Вдруг у него есть приборы или он может проникнуть на мостик дирижабля и взять меня с собой. Капитан был мужиком неразговорчивым и угрюмым, команда ему под стать. Мои намеки на экскурсию по дирижаблю игнорировались, разбиваясь о шовинистское «не бабьего ума дело». Мне хватало ума молчать и не встревать в дискуссию по этому поводу, а вот Элена в силу молодости очень негативно воспринимала любую дискриминацию по половому признаку. Она с упоением приводила примеры из истории страны и мира, в которых женщины сыграли важные роли, с пеной у рта спорила с первым помощником, доказывая, что ничуть не глупее его, а в чем-то даже умнее. Молодой мужчина психовал и, похоже, был бы счастлив выкинуть заучку за борт. А ведь в первый день вовсю клеился к девушке, рассчитывая на интим, видимо.