Хотя одно положительное качество у наследника было — он хорошо знал историю ничейных земель и весьма увлекательно ее рассказывал. Так я узнала, что крепостей вдоль границы двадцать семь и хоть каждая из них закреплена за каким-либо государством, в гарнизоне всегда есть маги сопредельных держав. Официально это пропагандировалось как братство и единение людей перед лицом общего врага, а по факту получался узаконенный шпионаж. Стэван назвал его «контролем за соблюдением союзных договоренностей», но суть от красивого названия не сильно изменилась.
— Маргарита Васильевна, если вы посмотрите вперед, то сможете увидеть границу, — отвлек меня от размышлений принц.
Наследник неизменно сопровождал меня на каждой прогулке, и как бы я ни старалась выйти на «променад» в одиночестве, спустя пару минут ко мне присоединялся Стэван. Наверное, если бы я сказала парню, что не желаю его видеть, он перестал бы преследовать меня. Но принц не настолько меня раздражал, чтобы избавляться от его компании.
— Что-то я ничего не вижу, — вырвалось у меня задумчиво.
Сколько бы я ни вглядывалась вдаль, ничего кроме зеленого «моря» из крон деревьев не видела. Из Лирии мы вылетели ранней весной, когда только пробилась травка и распустились первоцветы, а спустя четыре дня уже летели над бескрайними лесами, поражающими своими яркими красками.
— Вы смотрите глазами, а надо сердцем. — Впервые за все дни широко улыбнулся наследник, став просто копией собственного отца.
Красивый парень, умный, серьезный, правильный, даже слишком. Не представляю, каким он будет королем с таким набором качеств. Где коварство и хитрость, где многоходовые планы и самодурство? Может, он притворяется? И на самом деле он в свои двадцать успел превзойти Эдуарда в искусстве лжи? Не знаю, ни в чем нельзя быть уверенной. Хотя за эти дни я ни разу не почувствовала даже попыток ментального давления или перемены собственных желаний в пользу короля. Ничего. Только зависть. Удивительно, но чем больше я узнавала сыновей Эдуарда со всеми их недостатками и достоинствами, тем сильнее завидовала монарху. Ведь у него было то, чего я не имела — дети.
— Понятно, очередная шарада, — хмыкнула я, не поддаваясь тоске по Мстиславу, девчонкам и остальным людям, которые успели стать для меня значимыми в этом мире.
— На этот раз нет, просто вы привыкли чувствовать магию, а сейчас, если очень постараться, можно ее увидеть, — продолжал говорить загадками наследник.
Похоже, кто-то о моих способностях слишком лестного мнения. Но он прав, чувствовать магические потоки меня учили, а вот видеть их — нет. Спрашивается, почему? Естественно, этот вопрос я задала Стэвану, не боясь признаться в собственной некомпетентности.