Пашка перекувырнулся и какое-то время удерживался на неестественно вывернутых руках. И так сильно было его тело, что он на какое-то время смог упереться ногами в снег и даже чуть замедлить стремительный лет санок, однако вывернутые суставы его хрустнули, и, дико закричав от боли, он отпустил край повозки – и упал ничком в санный след.
* * *
Анжель торопливо переползла на коленях вперед и вцепилась рукой в вожжи.
Напрасный труд, не по силам ноша! Неумелые дерганья вожжами только задорили разозленных коней, они мчались все быстрее и быстрее, пока Анжель не оставила все свои бесполезные усилия и просто не вцепилась руками в края саней, положившись на судьбу.
На повороте сани занесло, они резко накренились, Анжель выпустила их края, всплеснула руками – и вылетела вон вместе с шубой. Почуяв свободу, кони понеслись с удвоенной быстротой, а Анжель еще долго лежала в сугробе, зарывшись лицом в снег и с трудом приходя в себя.
Наконец она села, прислушиваясь к тяжелому звону в голове и ломоте в суставах. Но нет, она ничего не сломала, не повредила.
Утерев с лица налипший снег, Анжель огляделась. Она была одна в чистом поле, рядом с черным лесом.
Словно для того, чтобы усугубить это одиночество, краешек солнца канул за острые еловые вершины, и тотчас небо сделалось черно-синим, и чернота эта сгущалась с каждым мгновением, словно для того, чтобы ярче засияла маленькая студеная звездочка, проглянувшая в вышине.
Звездочка та была одна на всем небе, как Анжель – на всей земле.
Главное – не терять присутствия духа, решила Анжель, постараться вспомнить, как вернуться в охотничий домик. Она немного подумала и быстро зашагала по едва различимой дороге… Впрочем, уже через несколько мгновений она ничего не могла различить – сгустилась ночная тьма.
Мороз вдруг унялся, воздух сделался тих и влажен. Анжель смертельно устала от своих блужданий по сугробам. Страшно хотелось лечь прямо на снег и хотя бы на миг смежить усталые вежды, однако Анжель уже слишком много видела людей, уснувших сладким сном в пуховиках сугробов, под колыбельную метели, потому и не поддалась этому смертельному соблазну.
Она шла и шла неведомо куда, стараясь только, чтобы волчий вой все время оставался за спиной, шла, укрепляя свою веру в то, что звери ее не сыщут, а при первом блеске зари ночной вор вернет дорогу на место, – и не поверила ни глазам, ни ушам своим, вдруг увидав впереди желтые огоньки и услышав рычание уже готового к прыжку зверя.
Волк! Он обошел ее, подстерег! Теперь ей не спастись.
Анжель резко развернулась, побежала, упала, запутавшись в валежнике, с трудом перебралась через ствол и снова пустилась бежать. И вдруг сырое похрустывание снега под ногами сменилось стеклянным скрежетом, и Анжель лишь тогда сообразила, что это река, что она провалилась под лед и ледяные объятия сковали ее от ног до пояса.