Боль уколола сердце так, что Анжель вскинулась и села.
Она огляделась затуманенными глазами и с изумлением обнаружила, что Лелуп не сидит, как цепной пес, возле нее, а сгорбился за шатким столом, где напротив него поигрывает истрепанной колодою карт тот самый де ла Фонтейн.
Одного взгляда достало Анжель понять, что идет игра и Лелуп безнадежно проигрывает. Его проигрыш или выигрыш волновали ее лишь постольку, поскольку имели отношение к ее судьбе. Поэтому она решилась приблизиться к играющим и украдкой посмотреть на стол, куда все уставились как зачарованные. Анжель какое-то время стояла, не веря своим глазам, глядя на горку драгоценных камушков и золотых украшений, – и вдруг вонзила ногти в ладони, чтобы не закричать от бессильной ярости. Да ведь Лелуп поставил на кон и, судя по всему, проиграл те самые камушки, которые должны были перекочевать в ее башмаки. Мерзавец, merde. Анжель едва удержалась, чтобы не выцарапать ему глаза… Она уже считала эти драгоценности своими и готова была сейчас на все, чтобы хоть как-то отомстить, досадить Лелупу. Но поскольку сделать это сама никак не могла, с надеждою устремила свой взор на человека, которому Лелуп проигрывал.
– Я ставлю еще! – выкрикнул ее хозяин, но кругом засмеялись:
– Да ты в пух и прах продулся, московский купец!
– Похоже, вам и впрямь ставить нечего, сударь, – покачал головой де ла Фонтейн.
Лелуп начал неуклюже выбираться из своей дохи.
– О нет-нет, бога ради! – остановил его Оливье. – Мне ваши обноски не нужны.
– Ранец с припасом! – выкрикнул было Лелуп, да тут же и осекся, а де ла Фонтейн с видом победителя похлопал по стоявшему рядом с ним туго набитому ранцу. Итак, свой припас Лелуп тоже просадил!
Анжель злорадно усмехнулась. Теперь он в полной мере отведает насмешек армейцев, ненавидевших его, знавших о его московских подвигах. Она так радовалась предстоящему его унижению, что даже не заботилась о том, чем это унижение обернется для нее.
Задохнувшись от ненависти, Анжель невольно схватилась руками за горло. И в это мгновение де ла Фонтейн поднял голову и увидел ее. Она попыталась принять небрежный вид, однако ей не сразу это удалось. И было ужасно стыдно, что этот чужой человек увидел, как ей больно, как плохо! Взгляды их встретились, и что-то промелькнуло в его глазах, однако он тотчас же отвел взор и дурашливо ухмыльнулся.
– Ну что ж, – сказал де ла Фонтейн, убирая карты и поднимаясь. – Похоже, ставок больше не предвидится? Коли так, партия окончена, ибо в долг я не играю. Спасибо, Лелуп, что ты такой никудышный игрок!