Аносов молча слушал печальную историю.
— Ты не спишь, Петрович? — спросил его дед и тяжко вздохнул. — Я уже поседел, побурел весь, а счастливых старателей да горщиков не видел…
В темноте в лесу раздалась сиплая песня:
Мы не пашем, мы не вяжем,
В руки кайлы мы берем…
Золотую жилу ищем,
Под землею ход ведем…
— Поет! — усмехнулся Евлашка. — Золото моем, а сами воем! Хмель запел!
В оконце по-прежнему лился ровный зеленый свет месяца. Аносов долго не мог уснуть, прислушиваясь то к шуму бора, то к цырканью сверчка, то к потрескиванию старых бревен.
Когда Павел Петрович проснулся, утро уже сияло солнечным теплом. Резкие призывные удары колокола разбудили прииск. Снова шумела машина у речки, катились вереницей двуколки, блестели на солнце отшлифованные землей железные кайлы, работные копошились в отвалах.
Позавтракав и получив тележку, запряженную парой коней, Аносов и Евлашка выехали в Златоуст…
Дорога шла густыми лесами, среди гор, мимо озер и пересекала быстрые ручьи. В полдень неожиданно выбрались на ржаное поле. Зеленые волны бежали к дальнему лесу, который, казалось, смыкался с курчавыми облаками.
На середине пути у самой дороги стояли пять одиноких кедров. Они склонились под ветром, словно калики-перехожие. Евлашка взглянул на них пристально и сказал:
— Много лет гляжу я на эти кедры и сам про себя отмечаю, что не растут они.
— Отчего? — с любопытством разглядывая приземистые деревья, спросил Аносов.
Евлашка подумал и ответил:
— Всякому событию своя причина есть. Так полагаю я, что должно быть не сладко одинокому дереву без лесного духа расти. Вот так и человек в одиночестве хиреет…
Поднимая пыль, колёса прогремели на крепких узловатых корневищах. Среди ржи замелькали васильки. Показывая на них, дед пожаловался:
— Красивы, а злой сорняк! Хлеб губят! Эх, милый мой, не всякому голубому глазу верь…
Старик помолчал, опустил голову и задумался о чем-то своем.
Вдали в золотом небе чертили ласточки. Где-то рядом громко запели петухи.
— Вот и село близко! — очнувшись от мыслей, сказал Евлашка. — Что-то нынче кукушки не слыхал. Знать, мало старому осталось жить…
Навстречу из-за бугра показалось селение, кудрявые вётлы над прудом, и всё это было пронизано радостным золотисто-розовым блеском погожего дня…
После возвращения в Златоуст Аносов приступил к опытам над корундом. Среди шлифовальщиков славился мастерством чернобородый, кряжистый Андрей Белоухов. Его и привлек к этой работе Павел Петрович.
Мастер бережно разложил куски полевого шпата с вкрапленными зернами корунда и внимательно стал разглядывать их. Он пробовал кристаллы на крепость и остался доволен ими.