«Европейских булатов высокого достоинства мне видать не случалось, и всё, что писано было об этом предмете, не заключает в себе удовлетворительных сведений, ибо ни в одном из трактатов о булате нет истинного основания — достижения совершенства в стали».
Задумчивый и озабоченный Павел Петрович целыми часами просиживал у себя в кабинете в глубоком безмолвии. Молодая жена по-своему понимала беспокойное состояние супруга.
— Почему ты, всегда такой оживленный, разговорчивый, вдруг замолчал и стал хмур? — допытывалась она. — Неприятности по службе?
— Никаких! — кратко ответил он и грустно опустил голову.
— Так в чем же дело? Что случилось? Ты недоволен мной? — упорствовала Татьяна Васильевна.
— Ах, какая ты непонятливая! — огорченно выкрикнул он. — Я не могу дознаться, в чем тайна булата!
— Только это тебя и беспокоит? Какие прозаические мысли! — улыбнулась она и оставила его одного в кабинете.
Долго перебирал он в памяти все опыты и думал:
«Булат есть совершенство! Он более твердый и острый, нежели обыкновенная сталь. Именно поэтому булаты в Азии с незапамятных времен не выходят, так сказать, из моды. Он, подобно благородным металлам, всегда сохраняет постоянную ценность. Азиатцы платят за лучшие клинки по сто и более червонцев. Они люди умные, не могли же они ошибаться в продолжение многих веков в истинном достоинстве клинка, приобретаемого за столь дорогую цену!»
Чем больше он раздумывал, тем сильнее верил древним сведениям о булатах. И в самом деле, на опыте он уже убедился, что при некоторых изменениях узоров булат, очевидно, тверже, но не хрупче стали, а следовательно, лучше ее. Аносов чутьем догадывался, что рисунок является лишь следствием высокого качества металла.
Позади осталось много лет напряженной работы, но как ничтожны пока результаты!
«Тайна булата должна быть раскрыта!» — упорно думал он, представляя себе всю трудность задуманного. Ему казалось, что перед ним простирается огромный океан, который надлежало переплывать многие годы, не приставая к берегу и подвергаясь различным случайностям…
Тяжелый, очень тяжелый путь предстоял впереди!
Павел Петрович не испугался его.
«Люди — самое важное в нашем деле! — думал он. — Россия, богатая железными рудами различного свойства, не бедна и искусными руками… Вот старый литейщик Николай Николаевич Швецов — заводский крепостной. Умный, способный, опытный. Разве он не пойдет за мной в поисках тайны? Он настоящий уральский кремешок и служит на благо отчизны. Таких здесь сотни, тысячи, они поддержат, помогут в большом деле!»