А в общем, хоть кортеж по виду и бедноват, но ведь причина понятна всем: все добрые кони — на бранном поле. Зато в роскошных упряжках не было недостатка: четыре жеребца Иова Андреанского (эх, хорошо быть магнатом!), гнедые лошадки Марьяши, пара здоровенных коней Матяша Киселя (и где он только откопал таких!), пугливые рысаки Екельфалунга, да и остальные — любо поглядеть. Все, кроме Кенделя. Он тащился в самом конце на двух тощих-претощих клячах, — не лошади, а драные кошки. Как не совестно? Ведь мог бы богач впрячь в свой экипаж хоть целый табун породистых коней!
Процессия растянулась, словно длинная войсковая колонна. Подъехали к границе тех угодий, что были захвачены городом Лёче, и гордое сердце старого Престона сжалось от боли.
— Стой! — крикнул он своему отряду гусар. — Вступаем на вражескую территорию. Сабли наголо!
Десять сабель, как одна, вырвались из ножен, будто стая перепелок вспорхнула в воздух. Эх, как засверкали бы они, будь на небе солнце. Впрочем, солнце уже давно взошло, но его затянула какая-то мгла. День нельзя было назвать ни пасмурным, ни ясным. Скорее он все же был пасмурным, унылым. Да в поля уже давно опустели: куда ни кинь взгляд — голые комья земли да сухие стебли срезанного мака. Леса, сбросив свой наряд, больше не шумели, и ручей Дурст не журчал, а бормотал сердито. В небе с карканьем летали вороны. Иногда они поднимались тучами, вспугнутые ехавшим во главе колонны Гёргеем, летели перед ним, кружили в небе и снова садились на землю, уже позади процессии. Недалеко от города Гёргей, обогнавший свою свиту, попридержал своего коня. Раньше других подъехал Дюри Гергей.
— Теперь я понимаю, о чем писала мне на днях Розалия, — весело, бросил ему вице-губернатор: — «Должна, папочка, сообщить вам что-то очень важное для будущего». Вот, значит в чем дело!
— Розалия прислала вам такое письмо? — удивился Дюри.
— Да, с Кенделем. Я сначала не понял, но теперь мне все явно.
Лицо Дюри сделалось серьезным.
— Зато теперь я не понимаю.
— Как так?
— Ведь я до сих пор ничего не говорил Розалии.
— Как? Разве вы с ней не обручились?
— Нет.
— Но ведь ты именно ее собираешься взять в жены? — весело захохотал Гёргей.
— Я знаю, что она любит меня.
— Ну, а если знаешь ты, то она знает это еще лучше. У женщин в таких делах больше догадливости, чем у нас.
И вице-губернатор снова принялся подсмеиваться над пустяковыми горестями молодых людей: «Вот чудаки!»
Тем временем их догнали и остальные: Михай Занати на чистокровной английской лошади, Криштоф Ацел, Ференц Залаи — все они карабкались наверх, к высоким постам, и потому старались подмазаться к вице-губернатору.