Вопрос контрацепции отпал сам собой, когда мы занялись сексом во второй раз, она просто стала пить таблетки. Меня этот вариант более чем устраивает. Кэт я знаю давно, знаю, какая она щепетильна в вопросе гигиены и то, что она здорова тоже, знаю, иначе бы не стал с ней спать без презерватива. Удовольствие удовольствием, а за здоровьем нужно следить. Да, ощущения ярче, но это не стоит того что может быть, в мире каждый день заражается тысячи человек. А я не хочу быть в их числе.
– Надеюсь, ты выпила таблетку?
– Надейся. – огрызнулась мне Кэт.
Шипя больше от возбуждения, чем от злости, она неосознанно прогибала спину и тем самым, давая возможность для манёвров. Пока мои руки ласкали её тело.
Я имел её жёстко, долго и с огоньком. Такого секса у меня не было с нашего последнего раза на парковке. Там я занимался с ней сексом, невзирая на то, что нас могли увидеть или услышать. Поставив её в нужном положении, я влетал в неё быстрее пули, жёстко, и она мне подчинялась, снова и снова постанывая. Казалось, что от воздержания всё внутри меня дымится. И кончив, я отпустил Кэт, и она чуть ли не свалилась, устояла только потому, что удержалась за стенку.
– Ты засранец! – задыхаясь, пролепетала она.
С самодовольной улыбкой я включил душ сильнее.
Небрежно накинув полотенце, я подошёл всё к своему шкафчику. Внутри меня всё словно взбудоражили, волна отката от недавнего соития пробегала по телу с новой силой, словно хотела набрать обороты и ударить снова. По спине, рукам, лицу стекали струйки воды, на полке завибрировал телефон и я потянулся, было, его взять, как внезапно дверь открылась.
И я увидел, как хрупкая фигурка девушки впорхнула во влажную и душную раздевалку. Я узнал её, я узнал бы её из многих и многих других. И интересно было даже не то как она ворвалась сюда, а то в чём она ворвалась. Я расценил это как толчок к преступлению, и я готов был на него пойти. Белая тоненькая майка с характерным для волейбола нашего университета надписью и номером семнадцать на груди, тёмно-синие шорты и белые гетры, доходящие до колена. Самый минимум косметики и волосы завязаны в тугой хвост на затылке. В тот момент она мне казалась чем-то воздушным, чем-то настолько невесомым и даже испуганно-удивлённое выражение на лице ничем её не портило.
И всё-таки глупо было думать, что я уже не думаю о ней, не думаю о столь необычных глазах. Два с половиной месяца я пытался поставить стену и думать, что не думаю вовсе, но сейчас она словно перешагнула эту преграду, так как сейчас перешагнула порог, легко, непринуждённо и как оказалось для меня, весьма желаемо.