Протей опять вздохнул, казалось, он старательно подбирает слова:
— Ты, не обижай их, пожалуйста…
Я смотрел на него, и недоумевал. Передо мной сидел уставший человек, мучительно терзаемым какими-то сомнениями, тяжелыми мыслями. И это машинный интеллект? Да он более похож на человека, чем большинство из тех людей, которых я встречал в своей жизни.
— Я постараюсь.
— Ну что же, тогда на этом все. Желаю нам удачи! Помни, от этого проекта зависит будущее… — Протей запнулся на секунду, потом продолжил, как ни в чем не бывало, — будущее компании «ВиртАрт» и лично твоё. Так что уж постарайся.
Мне показалось, что он хотел сказать что-то другое, но переспрашивать я не стал. Да и вообще, от встречи осталось странное впечатление, как будто вся эта информация была просто предлогом, чтобы на самом деле сказать или показать мне что-то более важное, но я никак не мог понять, что именно?
Из гелькапсулы я вылез в полном смятении. Все события этого дня оставили свой отпечаток, а тут еще этот непонятный разговор с Протеем, информация, которая, по сути, была мне не нужна, эти его странные превращения… Резко навалившаяся на меня усталость была, видимо, защитной реакцией организма. Думать я больше ни о чем не мог, с полузакрытыми глазами, еле дойдя до роскошной кровати, не раздеваясь, упал на гладкую, холодную шелковистость покрывала и мгновенно провалился в сон.
Интерлюдия 3
Кабинет президента компании «ВиртАрт»
В кабинете президента корпорации «ВиртАрт», как обычно, царила полутьма. Сам хозяин, Сушицкий Лев Константинович, вольготно расположился в глубоком кожаном кресле, по обыкновению держа в руках свой первый вечерний бокал коньяка.
Его собеседник стоял перед огромным столом красного дерева, сцепив за спиной руки, и раздраженно постукивая носком туфли по полу:
— Лев Константинович! Я прошу дать мне право вмешаться в игровой процесс, если ситуация покажется мне угрожающей для корпорации.
— Игорь, прекрати. Кто и чем там сможет угрожать корпорации, что за паранойя? Сдаешь, братец? — мужчина покачал бокал, полюбовался на игру света в коньяке, с удовольствием вдохнул запах. — И потом, я ничего не могу сделать. По условиям соревнования, вмешательство в игровой процесс не допускается, сторона, позволившая это — автоматически проигрывает. Ты этого хочешь?
— Естественно, нет. Я просто не могу смириться с нашим бездействием! — мужчина, забывшись, повысил голос.
— Игорь, твоя позиция мне не нравится. Я доверяю твоему чутью, ты знаешь. Ты получил эту должность только благодаря мне. Но в данной ситуации ты не прав, — в голосе Сушицкого прозвучала сталь, — недоверие Протею иррационально, и я начинаю подозревать тут личные мотивы.