Оказалось, что нет вовсе не воздуха — нет падения. Облака, дышащие холодным пламенем, не только не стали ближе, но, напротив, начали отдаляться, и попытка выгрести руками обратно к ковровой дорожке ничего не дала.
— Куда изволите? — Оказалось, что рядом висит повозка без колёс, запряжённая существами, похожими на морских коньков, а на козлах сидит давешняя буфетчица, продолжающая читать книжку с трупом. — Язык, что ли, проглотил?
— Мне в зону боевых действий, — поспешно сказал Онисим, пытаясь оттолкнуться ногами от пустоты, чтобы преодолеть пол-аршина, отделяющие его от повозки.
— Две тысячи триста двадцать две гривны двадцать четыре деньги — оплата вперёд. — Она наконец-то посмотрела в его сторону. — И семнадцать гривен за вчерашний заказ.
— У меня нет наличных.
— Можно снять со счёта. — Она щёлкнула пальцами, и идентификационная карточка отставного поручика сама потянулась к кассовому аппарату, увлекая за шейный шнурок своего хозяина. Раздался звон, возвещающий о том, что оплата произведена, и Онисим плюхнулся на дно повозки.
Мимо промелькнула скала, торчащая из облаков, а потом повозка погрузилась в дурно пахнущую взвесь, которая то и дело озарялась то алыми, то голубыми вспышками. Внизу промелькнуло бескрайнее, от горизонта до горизонта, поле, на котором под грохот какого-то забойного шлягера эверийской поп-дивы Лизы Денди дёргалась в конвульсиях плотно сбитая толпа.
— А теперь кто не спрятался — я не виноват! — прокатился над безбрежной дискотекой громогласный шёпот, и на толпу посыпались раскалённые угли.
Прятаться никто и не собирался — те, кого охватило пламя, продолжали корчиться согласно заданному ритму, даже когда от них оставался лишь обугленный скелет. Когда повозка опустилась слишком низко, кто-то в прыжке ухватился за борт и попытался подтянуться, но буфетчица наотмашь хлестнула по рукам кнутом, и под ноги Онисиму упали отрубленные пальцы, которые тут же обратились в синеватую слизь, а через мгновение испарились.
Повозка пронеслась над огненной рекой, миновала овраг, доверху заполненный чьими-то костями, обогнула белокаменный замок, окружённый цветущим садом…
— Проскочили, — со вздохом облегчения сообщила буфетчица. — Уже скоро…
— А что проскочили?
— А видишь вон тот замок? Красивый, да? Это, между прочим, самое жуткое место во всём Пекле. Его даже нормальные бесы стороной обходят. — Заметив, что в замке зажглись окна, она хлестнула коньков. — Но-о-о, проклятые! — И место средоточения Зла стремительно скрылось в лиловом тумане.
— Всё. Дальше пешком потопаешь. — Буфетчица потянула на себя поводья, и повозка плюхнулась на землю, смяв ядовито-зелёные кусты, за которыми начиналось булькающее болото, покрытое грязно-жёлтой ряской. — Ну, чего расселся. Вали!