— Альбер! Позвоните Виктору, пусть поторопится, — неожиданно обратилась к нему администратор, когда он проходил мимо. — Скажите — есть вопрос, который без него не решается.
Ни скандалист, требующий своего, ни полковник Кедрач не знали, что Виктор — это вовсе не главный хранитель Национального Музея, а местный комиссар Уголовного Дознания, но, видимо, это прекрасно было известно майору Кортесу, и скорое появление здесь полицейского чина его никоим образом не устраивало. Он перехватил Альбера на пути к телефону, коротко и резко ткнул его локтем под ребро, а потом, не давая ему упасть, поинтересовался:
— Вам плохо?
Что-то стукнулось об пол, и Дина заметила, как Печать Нечистого, она же — «путеводный диск», или «тантхатлаа», катится по мраморному полу прямо к ногам молчаливого оборванца. Лилль, которому, похоже, было вообще всё равно, чем кончится дело, безучастно посмотрел на предмет, завалившийся набок около его ступни, обмотанной тряпками, наклонился и с некоторой опаской ткнул пальцем в поверхность, покрытую сплетёнными руническими знаками.
Серое небо за стеклянными дверьми внезапно померкло, а потом часть вестибюля со стороны входа куда-то исчезла, и вместо неё открылся песчаный пляж, освещённый лучами закатного солнца. Бродяга, не обращая внимания на собравшуюся публику, заковылял в сторону видения и вскоре стал его частью — он упал на четвереньки и начал с остервенением копаться в песке.
— Вот он! Вот он! — радостно закричал он, вцепившись обеими руками в найденный башмак, и все, кто это видел, начали с ужасом пятиться к стенам.
Только Дина, которой уже приходилось однажды присутствовать при подобном явлении, сообразила, в чём дело. Она сбросила туфли и побежала туда, где Лилль искренне радовался своей находке. Прихватив по пути Печать, сиротливо лежавшую на мраморном полу, она погналась за бродягой, утопая по щиколотку в горячем песке. И через пару мгновений за её спиной растаяли журчащий фонтан, мраморная лестница и побледневшие лица тех, кто смотрел ей вслед, как будто кто-то выключил гигантский телевизор.
14 октября, 9 ч. 26 мин., о. Сето-Мегеро, западное побережье.
Патрик положил первый лиловый мазок на полотно и, отступив на шаг, залюбовался своим будущим творением. Он уже видел, как из бездонной воронки с рваными краями в ребристое небо на верёвочке поднимается воздушный шарик, охваченный синим пламенем, и над всем этим сквозь клубы желтоватого дыма светится наивная и трогательная детская улыбка. «Шестая фаза молчания» — название картины было придумано давно, тем более что первые «три фазы» уже были написаны.