А кто сказал, что грань между жизнью и смертью непреодолима?! Дорога отсюда туда давным-давно и накатана, и утоптана, и никому до сих пор не удалось её миновать. Есть масса способов угодить в Пекло, а вот обратно выбраться — это уже сказка о дохлой принцессе. Чтобы оказаться рядом со своими, можно просто сунуть голову в петлю, но и тогда рискуешь оказаться совсем не там, куда ломился, — наверняка для павших в бою и для самоубийц в Пекле предусмотрены разные номера, и обслуживают их там по-разному. Нет, так едва ли возможно их отыскать, а если и свершится такое чудо, то чем может помочь покойник покойнику… Путь, которым предлагает следовать брат Ипат, кажется более надёжным. И лучше не вникать в подробности — чем больше знаешь, тем меньше причин на что-то надеяться. Кстати, а сам-то Ипат где?
Соседняя кровать была пуста, хотя настенные часы, на которые падал свет заоконного фонаря, показывали начало первого ночи. И куда он делся? Пошёл превращать ртуть в золото или слизняка-администратора — в жабу? Колдун хренов, инок смиренный… Не за бутылкой же кефира он ходит до сих пор… А может быть, его всё-таки повязали? Или всё это время он разыгрывал спектакль, который теперь закончился? Не лучше ли задуматься об этом поутру, а пока попытаться ещё раз пробиться сквозь безмолвие неосязаемых пространств… Стоп! Откуда в голове взялись эти слова — «безмолвие неосязаемых пространств»? Он понимал, что это не его слова, и в то же время откуда-то знал: это точное название того, что предстоит ему преодолеть, прежде чем он сможет стать девятнадцатой единицей живой силы или какой там ещё — мёртвой, дурной, нечистой — неважно…
Сон упорно не хотел возвращаться, но и бодрствовать тоже особого повода не было. Значит, надо просто встать и попытаться таковой повод найти — прогуляться, посетить какое-нибудь злачное место, схлопотать приключений на свою голову, дойти пешком до океана, а там пуститься вплавь… Всё! Хватит бредней! Если до утра брат Ипат не обнаружится, придётся продолжать двигаться в намеченном направлении, но уже в одиночку. Одному, конечно, труднее будет добраться туда, не знаю куда, но, кроме Ипата, не с кем, а он куда-то пропал, даже записки не оставил. Может быть, вышел прогуляться, и его повязали? Нет, тогда бы и его уже сейчас везли бы в синем воронке в неизвестном направлении, на ходу снимая допрос. Ну и что? Никаких наказуемых деяний за ним не числится, и чем вызван дружный интерес церкви и государства к его скромной персоне, совершенно непонятно. Вот и был бы случай выяснить…