Но было уже поздно:
- Крову мать! - возвопил Казия, пуская правую руку в свободный полет.
Нет, кое-что из моих уроков, пошло для него впрок. Это было бы очень похоже на классический боковой, если бы Витька сподобился хоть как-то, держать защиту.
Я хотел, было, сунуть ему ответку, но передумал. Просто шагнул влево, нырнул под кулак, поймал на излете другую руку и завернул ему за спину. Мой старый дружбан оказался в позе бича, собирающего окурки. Ему было больно.
- Крову мать! - сдавленно прохрипел он, - пусти, падла!
Мне ничего больше не оставалось, как развернуть его, курсом на ближайший забор и сунуть носом между двух соседних штакетин. Иначе, быть рецидиву.
- Я тебя не про Наташку спрашивал, а про ее младшего брата.
- Крову мать!
Пришлось пару раз повторить и слова, и всю процедуру в целом. Наконец, прозвучало осмысленное:
- А че тебе ее брат?
Вот таким он всю жизнь был: психовал ни с того, ни с сего. Глядишь, через пару минут - опять человек.
Я отпустил его руку. Витька присел, потирая плечо, сказал "крову мать", поднялся и зашагал прочь. Это он типа обиделся. И бес толку его догонять, что-то там говорить - Григорьев будет высокомерно молчать, брезгливо дергать плечом и громко сопеть. Да и, честно сказать, мне было не до него.
Нет, честное слово, Витек меня ошарашил. Убойная новость о том, что Наташка Городняя умотала из города, еще раз крепко встряхнула канонический мир моего детства. Дело, впрочем, совсем не в ней, а именно в младшем брате, которого я живым ни разу не видел. Впрочем, и мертвым тоже, ведь его схоронили в закрытом гробу.
В моей прошлой жизни этот пацан погиб первого сентября, во дворе новой школы. Там, впервые в истории нашего города, клали асфальт, естественно собралось много зевак, и кто-то его случайно толкнул под каток.
Может, все суета? - подумалось мне, - и нет на Земле никакой предопределенности? Даже пять шаров "Спортлото" выпадают из барабана с разным набором цифр. А тут... три с половиной миллиарда человеческих судеб, и у каждой свобода выбора. Может, смертельный недуг это следствие, а не причина и у дядьки Ваньки Погребняка все сложится по-другому? Пусть все идет, как идет. Неблагодарное это дело - быть предсказателем. Кто-нибудь точно морду набьет, скажет, что сглазил.
- Так че тебе ее брат? - Григорьев вынырнул из переулка и продолжил прерванный разговор. Если бы не этот вопрос, полное впечатление, что он напрочь забыл о нашей минувшей ссоре.
- Да так. Он мне двигатель обещал от старой стиральной машинки, - соврал я, как можно правдоподобней.