- Не обязательно. Дед наварил куски проволоки, старые гвозди без шляпки...
- Ага! Это ты, значит, у деда своего подглядел! - возликовал трудовик. - То я и смотрю: откуда ж такая изощренность разума?
Ну что ж, тоже похвально! У взрослых нужно учиться, перенимать опыт. Без этого никуда. Ну и как, работает чистилка?
- А куда она денется, - солидно ответил я. - нечета ручному станку! Только семена по двору сильно разбрасывает. После каждого раза приходится подметать. Вот если бы предусмотреть нечто вроде длинного кожуха, заканчивающегося воронкой...
- Ладно, иди! - перебил меня Юрий Иванович, - а то опоздаешь. После уроков загляни в мастерскую. Если меня, вдруг, не будет, тогда завтра с утра.
Ни в какую санчасть Славка, естественно, не пошел. Он ждал меня тут же, за углом мастерской, в окружении припозднившихся секундантов и, мотая своей забинтованной головой, втирал им историю про падение. Я догадался об этом, услышав последнюю фразу:
- Быть такого не может! - сомневался Напрей, - я упал - руку разрезал, ты - голову проломил. Или Пята колдун, или ты набрехал.
- Ну, если не веришь, сам у него спроси. Так как было дело, Санек?
- Шел, упал. Очнулся - гипс, - пояснил я, - и вообще, нефиг было опаздывать!
Юрка пристально осмотрел мою рожу и, не увидев ни ссадин, ни синяков, бессильно развел руками:
- Гля, точно! Во везун!
Да я б на его месте и сам не поверил, что Босяра в кого-то ни разу не попадет.
- У тебя на контрольной по арихметике какой ответ получился? - спросил у него Витек, возвращая всех нас с неба на землю. Они с ним решали один вариант.
- Шестьдесят восемь целых, и четыре десятых, - ответил Напрей.
- Четыре десятых машины?! Сам-то подумал, что написал? -
возмутился мой секундант. - Ты, наверное, запятую неправильно перенес. Какое у тебя было последнее действие?
И они пошли впереди, обсуждая Юркину неудачу.
Вот тебе и беспросветный двоечник! - удивлялся я, глядя в Витькин затылок. - Кто б мог подумать, что его проблема лежит на виду, на обороте обложки обычной тетрадки в клеточку?
Нещадно палило солнце, приближаясь к зениту. В ветках колючих акаций, от него прятались воробьи. Голову припекало. Волосы были почти горячими - и ничего. А после шестидесяти, я буду терять на жаре сознание. Все течет, все меняется. С годами я понял, почему дед всегда прикрывал макушку соломенной шляпой.
- Я знаю, как это у тебя получилось, - после долгих раздумий выпалил Славка. - Ты выпрямил руку, а это намного быстрей, чем её поднимать. Можно так, можно так, - он встал в мою стойку и наглядно продемонстрировал варианты блоков и контратак. - Одного не пойму, почему ты все время прикрывал свое дыхало? Я ведь, бью только по роже.