— Эй вы, олухи! — крикнул Теодоро. — Прикройте грешное тело вашего командира. Подайте ему плащ. Господин кавалерий, пощадите мою скромность, оденьтесь.
Подбежавший аргузий набросил на плечи Микаэле плащ, а Теодоро шагнул ему навстречу и, выдернув из его рук бумагу, начал читать. Он читал долго, и лицо его делалось все свирепее и свирепее. Наконец, он в гневе швырнул приказ в лицо Микаэле и коротко произнес:
— Я этого не желаю!
Кавалерий поднял скомканный свиток и, возмущенный подобным кощунством, заикаясь, сказал:
— Вы будете сурово наказаны. Консул Солдайи поставлен великим советом республики, и его приказы священны!
— Что? Да знаешь ли ты, что этот длинношеий гусак строчит по десятку приказов в день, и я плевать хотел на их священность.
— Я повинен выполнить приказ и сделаю, что мне велено. Разрушу и сожгу виселицы и позорные столбы. Если же ты попытаешься воспротивиться этому, то я именем консула наложу на тебя штраф в тысячу сонмов.
— Посмотрите, как он грозен! — закричал Теодоро. — Пугает меня именем консула! Да что мне твой консул! Если даже он сам приедет сюда, я и его вышвырну вон из своих владений!
— Одумайтесь, синьор ди Гуаско. Восставать против консула, поставленного матерью республикой, бросать в пыль его приказы…
Теодоро усмехнулся и уже спокойно сказал:
— Приказ консула Солдайи для меня ничто. Благородные ди Гуаско владеют землями, данными нам по мандату светлейшего консула Кафы, и только он имеет право приказывать нам что-либо. Если господин Антонио-то ди Кабела, светлейший консул Кафы, прикажет разрушить и сжечь виселицы и столбы — они будут сожжены. Для этого совсем не надо будет посылать к нам какого-то голопупого кавалерия.
— Я на государственной службе, синьор, и оскорблять меня вы не вправе! Я…
— Ты же действительно без штанов. Я говорю правду.
Микаэле кивнул своим аргузиям, которые стояли полукругом сзади, и приказал:
— За оскорбление господина консула и его священного приказа Теодоро ди Гуаско арестовать и связать. Выполняйте!
Пока аргузии медленно подступали к Теодоро, тот вложил в рот два пальца и пронзительно засвистел. Из-за поворота дороги выскочило около сорока человек, вооруженных мечами, длинными палками и тяжелыми ременными кнутами. Сам Теодоро мгновенно выхватил кинжал и крикнул:
— Кто приблизится — смерть!
— К оружию! — завопил Микаэле. Аргузии бросились к арбалетам и никак не могли их разобрать: оружие цеплялось за белье и одежду кавалерия. Аргузиям пришлось порвать батистовую ткань и сукно мундира, но пустить в ход арбалеты воины уже не успели — на их спины посыпались удары палок. Микаэле пытался было призвать аргузиев к отпору, но после того, как с него сбили плащ и протянули по обнаженной спине и несколько ниже ременными хлыстами, бросился бежать.