— Бесполезно. — Лури покачал головой. — Это столбы отчаяния.
— И как же тогда быть? — Инто принялся отряхиваться от грязи, но влага пропитала одежду, и ткань окаменела.
— Мы слишком, тяжёлые, — сказала Фэйми. — Нам надо стать легче.
— А это уже дельная мысль! — Лури завертел хвостом, за что получил шлепок от Аргуса, которому волнение лиса ударило по лицу.
— Что может отягощать души? — задумалась Фэйми. — Точно! Обиды! Бабушка мне всегда говорила, что нельзя их в себе носить. Нужно прощать даже самые плохие вещи и желать людям добра. Давайте попробуем!
Она взбодрилась, потому что тени ничего не могли ей сделать, только пугали.
— Может сработать, — согласился Аргус, стряхивая с рукавов гроздья крыс. — Давайте. А что нужно делать?
— Ну вот, например, однажды родители забыли про мой День Рождения. Я сильно на них обиделась и потом каждый год об этом вспоминала. А теперь… — Фэйми зажмурилась. — Теперь я возьму и забуду это. Мне совсем необидно!
Она открыла глаза, но ничего не произошло.
— Это не так-то просто, — нахмурился Аргус.
Он вспомнил злость на отца, за то, что тот так и не вернулся в Гёльфен, а потом обиду на матушку, которая держала его подле себя всю жизнь и не давала шагу ступить в сторону. Инто ворошил в памяти презрение общинников и ярость Амерцо. У всех нашлось то, топило души в Провале.
— Это всё из-за тебя! — выпалил Инто, обернувшись к Фэйми. — Ты нас сюда завела!
Тень Стража вытянулась, замахнулась и ударила в то место, где стояла девочка. Фэйми отбросило прямо в котёл, и она утонула в белом омуте.
— Что ты натворил! — вскричал Аргус, выронив лиса и схватившись за голову. — Она не желала нам зла! Её затянуло бы вместе с торговцами, если бы это было так!
— Я не хотел! — растерянно выпалил Инто. — Я же не хотел! Лури, ты же сказал, этот туман нас не смоет!
— Обвинения топят похлеще обид, а чувство вины и того хуже!
Не зная, что делать, Инто бросился к пропасти и прыгнул в неё вслед за Фэйми.
— Лучше не бывает! — воскликнул Аргус. — Рассейся, проклятая ловушка! Рассейся немедленно!
Ничего не произошло, только Крысиная королева начала душить Аргуса, и на этот раз он по-настоящему почувствовал её жилистые пальцы, впившиеся в горло.
— Хозяин, не бойтесь! — Лис выпрыгнул из тумана. — Вы всё равно не дышите! Не бойтесь её!
Аргус беззвучно открывал рот. Лицо страха обретало форму. Из тьмы появились налитые кровью глаза, клыкастая морда, серая голова, увенчанная короной из костей, бордовое платье с золотым шитьём, испачканное помётом, облепленное паутиной и вымазанное сажей. От королевы исходила жуткая вонь. Точно так же смердела яма, в которую Аргус каждый день выбрасывал тушки отравленных грызунов.