Он был красив, статен, умён. Если боги бы постарались сделать идеального человека, то он бы получился, наверное, именно таким. Лучезарные глаза, удивительно — волшебная улыбка, которой радовалось всё живое. Юноша был поразителен. Многие и многие девушки мечтали о встрече с этим юношей, но, казалось, что он был глух, и к взглядам красавиц, и к трепетным чувствам.
Больше всего этот юноша любил одиночество. Слепящая луна да мерцание фееричных планет, пожалуй, лишь в них удивительный юноша мог найти то, что ему было столь необходимо. Звёздное кружево планет, сокрывшее в дымке события дня, ночью даровали наслаждение побыть одному. Ночь. Луна. Звёзды. Языки пламени трепетного огня в камине. Трескучие уголья своим теплом грели не только тело, но и душу, томимую одиночеством.
Каждую ночь из чрева пламени появлялась Она. Завёрнутая в эфемерное кружево бликов огня, Она была просто рядом. То ли призрак, то ли видение, Она казалась почти живой. Нежное прикосновение её взгляда к телу юноши, заставляло забыть о неприятностях и невозможности бытия. Она просто была рядом. И внемля дыханию юноши, Она беззвучно что-то шептала. Шептала что-то очень доброе и хорошее, так как все треволнения минувшего дня ускользали прочь в небытие от её магических, беззвучных слов.
Так — из года в год, изо дня в день. Где бы тот юноша не находился, он зажигал камин или просто одинокую свечу, и тогда появлялась Она — Дева из огня. Которая спасала обжигающим взглядом. Спасала своими страстными танцами. Спасала так невыносимо нужными словами, в которой была то ли неистовая нежность, то ли какая-то, невиданная сила.
В одну из обжигающих морозом зимы ночей, юноша зажёг камин. Ласковое пение поленьев. Трескучий блеск угольков. Мягкое свечение огня, окутанное чарующим блеском ночи. В которой слышалось дивное звучание жизни. В которой не было запретов, канонов, норм. В котором всё было наполнено заповедным и сокровенным смыслом, не разгаданным доселе. Юноша ждал Деву из огня, чтобы рассказать той милой незнакомке о том, что, наконец-то, понял и постиг всё то, что она ему так долго нашёптывала длинными, зачарованными ночами. Он ждал её. Ждал её, чтобы сказать одно только слово.
Она не появилась не в эту ночь, ни в одну из последующих. Он жадно пытался узреть в языках пламени её огненный взгляд, напоённый сладостной любовью. Но Она не пришла. Огонь безумной, всепоглощающей любви сжёг дотла сердце той, которая просто незримо была когда-то рядом…
Когда-то давно — давно, ещё до того, как было сказано, а скорее — осмыслено, первое слово. Когда библейские истины витали в воздухе, но не было в них необходимости, так как веление души не противоречило законам логики и разума. Тогда, когда созданный человек поступал по вселенским законам жизни, которые прописаны душой, а не фолиантами.