Человек, всё-таки отыскавший дорогу к Мастерской, оказывался в уютном саду с извилистыми дорожками и раскидистыми деревьями. В дальнем конце сада ютился скромный двухэтажный домик с изящной башенкой. Здесь охотники Германа собирались для совета, ремонта снаряжения и отдыха.
Единственный этаж дома занимала длинная комната, заставленная столами с инструментами, старинными книжными шкафами и загадочными, окованными железом сундуками. С улицы вело три входа: две двери и высокое, от пола до потолка, окно. На гостей печально смотрела искусно выполненная статуя девушки, облокотившейся на надгробие.
Над домом нависал старый, изъеденный жуками марламн. Как-то раз Мария и Валентайн пошутили над Германом, спрятав на дереве его шляпу. Старый охотник был ужасно зол…
Герман любил ходить по запутанным дорожкам вокруг своей Мастерской, размышляя о грядущем и вспоминая о былом. Иногда при этом он тихо напевал себе под нос. В такие моменты старого охотника старались не беспокоить. Правда, иногда он звал Марию и тогда они бродили вместе. Девушка внимательно выслушивала не всегда понятные рассуждения командира.
Отношение старого охотника к своей ученице выглядело достаточно странным. С одной стороны, он всегда уделял ей больше внимания, чем любому другому из своих подчинённых и доверял ей мысли, которые не высказывал больше ни перед кем. Когда Мария только училась охотничьему делу, он требовал с неё больше, чем с остальных новобранцев, объясняя тем, что считает её очень способной и не хочет, чтобы та пострадала из-за недостаточного уровня подготовки. С другой стороны, Герман подчёркнуто соблюдал дистанцию. Оставаясь наедине с Марией, он до неловкости старательно избегал прикосновений. Нечаянно коснувшись её руки во время беседы, он мог потом долго извиняться.
Герман был старше Марии более чем на двадцать лет. Когда она только поступила в Бюргенверт, он уже являлся одним из первооткрывателей гробниц Птумеру и уважаемым в городе человеком. Девушка долго считала, что старый охотник испытывает к ней исключительно отцовские чувства, но позже стала подозревать иное. Она восхищалась Германом и любила его как друга и учителя. Возможно, она согласилась бы и на большее; но командир не хотел открывать ученице свои чувства, даже если таковые имели место.
Мария знала, что Герман уже был женат. Его первая жена, Глория, умерла много лет назад от холеры. Тогда Бюргенверт только начинал свои исследования, и ещё не существовало чудодейственных лекарств, способных излечить холеру за один день и навсегда защитить человека от неё. Детей пара завести не успела. Охотница видела портрет Глории. Невысокая, смуглая и темноволосая, та являлась полной противоположностью Марии. Герман только раз упомянул о жене при ученице. Тогда, в ещё более-менее спокойные времена, когда случаи обращения оставались единичными и основная угроза исходила из старых подземелий, одним прекрасным вечером они шли по Центральному Ярнаму. Мария засмотрелась на растущие на чьём-то балконе цветы. Охотник спросил, какие цветы она любит. Та ответила, что ей милы все, но более всего розы и подсолнухи. Герман улыбнулся и рассказал, что его покойная жена тоже обожала эти так непохожие друг на друга растения.