– Я тебя понял, подумаю. Может, что и придёт в голову, – ответил я Мише. – Сам-то поучаствовал?
– Да, Сан Саныч, было дело. В Абхазии, в 2008-м. Нас тогда уже в самолёты погрузили, готовили к выброске. Но что-то отменили… Я тогда материл начальство – вот мол, повоевать не дали. Сейчас как-то спокойней отношусь к этому, думать стал – а вдруг бы не вернулся? Кто ж брату тогда помог бы? У него ж кроме меня никого…
«Да, Миша, никого. Так что, живи ради брата» – подумал я. – «А ради кого мне жить?»
До свидания. Всего Вам хорошего.
Двойник господина П.»
Письмо двенадцатое.
«Здравствуйте, дорогой друг!
Выход для Миши я придумал. Посоветовал ему написать служебную записку о необходимости провести тренировки по дайвингу. Вот мол, господин П. нырял под воду, а вдруг и мне придётся? К этому я совершенно не готов, и в резиденции условий нет. Для тренировок найдут какое-нибудь уединённое место, а оттуда Мише проще будет в «самоволку» сбежать. Таков был наш план.
Миша начал заниматься его реализацией, а мне оставалось только ждать результата.
…В том же 2008 году, уже после моего непредсказуемого вмешательства в военный конфликт, произошёл ещё ряд событий. Об одном, самом эмоциональном и глубоко взволновавшем меня, сейчас Вам и расскажу.
Тогда предстояла поездка на Кавказ. Необходимо было посетить главу одного тамошнего региона, осмотреть его вотчину. Особой подготовки к этому «мероприятию» не требовалось, так как никаких выступлений или совещаний не планировалось. Это был, так сказать, дружеский визит. Геннадий со мной не полетел. Мне это показалось странным, но когда я увидел главу этого региона, то понял, почему куратор отказался участвовать в сопровождении.
Перед самым вылетом сообщили, что там произошло землетрясение. Пришлось ждать главного МЧСника и журналистов. Программу «мероприятия» особо не меняли. Решили не усложнять и рабочее совещание для телевизора провести прямо на аэродроме места назначения, а «дежурные фразы» я мог повторять без дополнительной подготовки.
В аэропорту наш самолёт встречал старый знакомый из прошлой жизни, целый и невредимый. Тот самый, который вытащил меня из подбитой машины и, продержав ночь на своей базе, передал в руки Гене. За энную сумму долларов.
Он, конечно, изменился – повзрослел, заматерел. Только взгляд стал ещё более хитрым и жестким. Надо отдать ему должное, держался он уверенно на протяжении всего визита. Не то, что его коллеги из других регионов. Помню одного губернатора, которого чуть инфаркт не хватил из-за баннера, не вовремя сорвавшегося со старого дома во время проезда правительственного кортежа. Бедняга, скорее всего, уже и завещание мысленно составил, и с должностью попрощался, до такой степени был напуган.