«А вот это вряд ли, – подумал он. – Плохо, что подъезд выходит во двор. Но ничего, скоро все начнут возвращаться с работы, вечером двор всегда полный ребятни… Вряд ли заметят. Да и ждут они, что я приду, а не уйду. Правда, утром могут объявить в розыск, но по телевизору, скорее всего, не покажут: что я, маньяк какой, или педофил – так, рядовой убийца». Он невесело усмехнулся и взглянул на часы. Полседьмого. Где-то через час, а то и меньше, народ повалит домой, нужно быть готовым и попытаться… нет, просто уйти.
Он разделся и направился в ванную.
Холодный душ освежил его. Он стоял у окна, курил и смотрел то на полицейскую машину у арки, то на окна своей квартиры. Ничего не менялось: двое в квартире и, наверное, двое в машине. Приглашение на казнь… Чёртова баба! Ладно, ещё посчитаемся… на её чувствах надо будет сыграть, пока неясно, как, но это вопрос времени… придумаем.
Он отошёл от окна, оделся и собрал вещи. К семи часам вышел из квартиры, кинул в почтовый ящик ключи и, встав в подъезде возле двери на улицу, принялся ждать удобного момента.
Стоя внизу, напротив высотки, он внимательно осматривал фасад здания. Они находились рядом, он чувствовал это. В одном из окон шестого этажа беспорядочно мелькали тени: видно, молодёжь устроила вечеринку. Он понял: там!
Хорошо тренированный, прошедший не одну битву, он не стал дожидаться лифта и буквально взлетел на шестой этаж, даже не сбив дыхания. Дверь одной из квартир на площадке была приоткрыта. Он вошёл и сразу увидел брата. Короткая арбалетная стрела торчала из левой глазницы. Вспомнилось предсказание: смерть обоих братьев придёт через глаза. Кто-то шепнул над ухом: всюду кровь, будь осторожен.
Квартира оказалась завалена трупами, рубка была страшной и быстрой. Он вытащил меч и скинул плащ, прикрывавший доспехи. Пробираясь между изрубленными телами, он думал: тут что-то не так.
Он вошёл в комнату – это была спальня. На полу, среди груды порубленных тел, опираясь спиной о спинку кровати и вытянув ноги, сидела девушка и смотрела, как он входит. Из глубокой колотой раны на животе между пластинами доспех толчками текла кровь, её руки бесцельно шарили по полу и бёдрам. Он понял: это агония, она не опасна. Он приблизился и снял с головы девушки шлем.
«Рованна, – пронеслось в его голове, – единственная дочь Афинотела, четыреста тридцать первого властителя каравана! Значит, караван где-то рядом, быть может, в какой-то сотне лет от него!»
Умирающая в крови у его ног Рованна, несомненно, удача, ибо отец придёт за телом дочери…
Но что? Что тут не так? – стучало в голове. Он вдруг понял: во всей квартире, во всех комнатах и коридорах лежали тела стражников каравана. Тел его воинов не было! Только брат у входа. Он знал, что в такой тесноте, в таком ограниченном пространстве каждый взмах меча уносит чью-то жизнь. И потери, страшные потери, должны быть с обеих сторон. А тут… Стражники каравана ничем не уступали в рукопашной его воинам, уж это он знал хорошо. Лучший отряд стражников во главе с дочерью властителя каравана в минуту вырезали, как слепых котят?! Как такое могло случиться?