Затем мы шли все время вдоль австрийской границы и через несколько дней, в Иванов день, 7 июля (по новому стилю), добрались до города Зноймо. Здесь нам пришлось задержаться на пару дней, так как у Живана возникли проблемы с желудком, и мы обратились за помощью в местную больницу, где врачи к нам отнеслись с большим участием. Нас покормили и дали еды с собой. Живан тяжелее всех переносил дорогу, он был человек в годах, ближе к шестидесяти, к тому же еще и больной.
Так точно. Не воспользовавшись организованной транспортировкой бывших заключенных в их родные страны из-за поездки в Ашах, мы подвергли себя тяжелым испытаниям слишком длинного пешего путешествия и риску не вернуться домой живыми. Но мы об этом не пожалели ни одной минуты, то, что мы пережили в Ашахе, стоило наших жертв. Я бы никогда себе не простил, если бы не посетил старый лагерь, когда был так близко от него.
Мы двигались все медленнее и накануне праздника святых апостолов Петра и Павла прибыли в Бреслав. Далее до Братиславы мы шли вдоль реки Моравы, всего пешее путешествие от Линца заняло двадцать пять дней. Голова отца в сумке давала мне дополнительные силы выдерживать все лишения. При всех наших тяготах и невзгодах во время пути я чувствовал себя счастливым и гордым, что исполняю заветное желание своей матери.
В Братиславе мы вновь задержались на несколько дней, так как состояние здоровья Живана становилось все хуже. Тут и Обрен подцепил лихорадку. Когда они более-менее пришли в себя, мы пустились дальше вдоль Дуная. Именно это путешествие по берегам великой реки, которая в этой своей части представляет собой границу между Венгрией и Словакией, оказалось самым тяжелым этапом нашего пути. Мы с Обреном все больше опасались, что Живан испустит дух, не выдержав дорожных трудностей. Зимой 1918 года, возвращаясь из Болгарии, я пережил смерть четырех моих товарищей, это же самое могло произойти со мной и летом 1945-го, во время возвращения через центральную Европу.
Мы дошли до города Дьер, и вместо того чтобы повернуть на юг, что значительно сократило бы наш путь, мы отправились дальше вдоль Дуная, так как очень хотели посетить город Сентендре, в котором веками проживали сербы. Таким образом, теплыми летними днями 1945 года, когда мир переводил дух после выпавших тяжелых испытаний, мы, трое сербов, шли по берегу Дуная, теша себя надеждой, что рано или поздно доберемся до своих родных домов. С реки тянул теплый ветерок, высушивая пот на наших лицах. Мы заходили в рыбацкие лачуги, где словацкие рыбаки нас тепло принимали и давали возможность передохнуть и собраться с силами. В одном из таких домишек, из-за Живана, мы оставались несколько дней, приют нам дал рыбак по имени Душан Послушни. Видите, доктор, как хорошо моя память запоминает имена добрых людей, так же она хранит и имена злых, причинивших множество страданий народу во время войны.