Сокращу свой рассказ, доктор. Изложу только, что случилось на обратном пути. Тело мы положили в гроб и поехали домой. Через Дрину опять переправились у Вишеграда.
А на дороге между Шарганом и Креманом нас остановила милиция и потребовала предъявить разрешение на перевозку мертвеца, которого у нас, разумеется, не было, хотя по правилам мы должны были им обзавестись. Дошло до кровавой драмы. Милиционеры приказали нам снять гроб с телеги и предупредили, что получим его обратно только после того, как покажем необходимый документ и докажем идентификацию покойного. Мы не согласились на все это, поэтому они сами забрались в повозку и стали снимать с нее гроб. Мы втроем воспротивились, и они начали нас бить. Я попытался объясниться с ними по-человечески:
– Люди, побойтесь Бога! Что же вы творите? Мало этой бедной женщине переживаний, что сына погибшего домой везет, так вы еще хотите его отнять?
– Отойди, не мешай нам выполнять наши обязанности! – крикнули они и оттолкнули меня в сторону.
– Разве ваша обязанность не давать несчастным родителям хоронить по-человечески своих умерших сыновей? – сказал я им.
– Правила есть правила. Заткнись и убирайся.
– Знайте, Бог видит все это! – воскликнул я.
– Оставь Бога в покое и не мешай нам работать! ответили они, продолжая стаскивать гроб.
Тогда Томания не выдержала и крикнула с болью и яростью:
– Только через мой труп вы его у меня отберете!
Началась борьба. А когда они все же скинули гроб, моя сестра выдернула подпорку из телеги и изо всех сил треснула по голове одного из милиционеров, отчего он упал, обливаясь кровью. Второй бросился к нему на помощь, и тут показался еще один патруль. Своего товарища они тут же забрали и уехали, а на Томанию надели наручники и увезли ее вместе с гробом.
Нам с соседом ничего не оставалось, как сесть в телегу и отправиться домой. Когда уже под вечер домочадцы Томании увидели, что мы возвращаемся одни, и услышали, что случилось, они пришли в ужас. Во дворе причитали, как на похоронах.
Через три дня нас вызвали в Ужице и передали гроб с телом только после того, как Благоев отец и два свидетеля подтвердили, что это действительно его сын. Между тем пострадавший милиционер умер. Томания предстала перед судом и была осуждена на девять лет, так как (как было сказано в приговоре) убила сотрудника милиции при исполнении служебных обязанностей. Ей бы дали и больше, но приняли во внимание как смягчающее обстоятельство ее душевное состояние на тот момент.
Томания отсидела весь срок и вернулась домой в 1956 году. Была совершенно сломлена и душевно и физически и вскоре умерла. А я сказал: «Дай Бог, чтобы ничего подобного больше не повторилось!»