По пути я купила шампанское. Несколько раз ко мне приставали со своими предложениями подвыпившие мужчины. Некоторые из них были старше моего покойного отца, и пахли хуже, чем он сейчас.
Ровно в восемь я поднялась до квартиры семьи Рейн. Поправив прическу я позвонила в дверь. Боже, я же никогда их не видела, мне страшно. Я услышала за дверью шаги. Дверь открыл молодой человек, судя по всему, это и был Алан. Худой и невзрачный бедняга, с которым так жестоко обойдется судьба. Он поприветствовал меня и пригласил внутрь.
Я старалась придать себе максимально деловой вид. Учитывая то, с каким благоговением на лице смотрела на меня Джин из-за спины Алана, могу сказать, что у меня это получилось. Я передала Алану бутылку шампанского, которую он отнес в холодильник. Все это сопровождалась криками и поручениями Джин, от чего у меня создалось впечатление, будто я снова оказалась в закусочной. Теперь я была уверена в том, что муженек Джин – тряпка. Это будет мне на руку.
Я села в кресло, а Джин и Алан расположились на диване, держась за руки. Приторная парочка. Я была готова к беседе, поэтому заговорила первой:
– Джин, я очень благодарна тебе за то, что ты доверилась мне, малознакомой девушке. Обещаю, я сделаю все, чтобы ты смогла воплотить свою мечту в жизнь.
Я улыбалась настолько неискренне, что меня смогла бы разоблачить четырехлетняя девочка, но мистер Рейн смотрел в пол, боясь мельком посмотреть на мои бедра. В это же время миссис Рейн сияла от счастья, ограничив свой обзор только моим взглядом. А взгляд мой был уверенным.
– Большое спасибо, Карма! Мы с мужем сразу поняли, что ты замечательная! Правда, малыш? – из-за ее приказного тона мне хотелось прямо сейчас выхватить из сумки топорик для мяса и ударить ее по голове.
– Конечно, дорогая, – «малыш» чуть не описался.
– И ценю это, правда! – я перешла к делу, – желание открыть салон появилось не просто так. Я всю жизнь мечтала делать людей красивыми. С детства я делала подругам прически и макияж. Получалось так себе, но я не сдавалась! – я слегка улыбнулась. – Мама знала о моем увлечении и всеми силами поддерживала меня. Именно поэтому у нее изрядно испортились волосы, – Алан и Джин засмеялись. – После того, как ей поставили неутешительный диагноз, она взяла с меня слово, что я открою собственный салон в ее родном городе – Портленде. Мы прожили в Нью-Йорке большую часть жизни, но она всегда любила западное побережье.
Я пустила слезу. Джин выглядела так, будто на ее глазах умер трехмесячный котенок. Пришлось репетировать не один день, чтобы заплакать от выдуманной истории.