– Слушай меня, красотуля! Меня подрядил твой дружок – спасти твою беременную шкуру. И у нас сейчас может появиться шанс выбраться с арены. Но если ты продолжишь сидеть как бревно, я выберусь сама и плевать мне на обиды Тарвина. Если ты меня услышала, значит отрываешь свою задницу от пола и двигаешь в сторону ворот. Ждешь моей команды на действие и изображаешь живейший интерес ко всему происходящему. Ясно?! Всё, пошла!
Не глядя назад, вампирша двинулась обратно, ориентируясь на крики толпы, означающей, что Минерва еще жива. Возле ворот оглохнуть можно было от криков бойцов, поддерживающих воительницу. Но, судя по грустной морде Эрдано, концовка не обрадует своей оригинальностью. Протиснувшись к прутьям, Паола застала конец боя. Израненная, истекающая кровью из множества мелких порезов и ран, Минерва, шатаясь, стояла перед нагом. У того не хватало кисти на одной из рук, да и на змеином туловище было несколько глубоких ран. Однако держался он гораздо уверенней, чем соперница. Ему оставался последний натиск, и женщина-воин падет. И тут Паола услышала чей-то крик. Она удивилась еще больше, когда поняла, что это она кричит:
– Эй, ящерица?! Что-то ты долго возишься с какой-то смертной! Видимо, все эти байки про вас придуманы исключительно вами самими. Может, хозяевам стоило выгнать против тебя толпу смертных женщин! Вот тут ты бы себя показал! Да?!
Говоря эту зажигательную речь, вампирша протиснулась к воротам и, оттолкнув замершего в изумлении стража, вышла на арену, предварительно сделав знак баргачу следовать за ней. Публика встретила её появление благосклонным рёвом, по крайней мере, та её часть, что ставила на Минерву. Паола проигнорировала все крики в свой адрес от Руджвельда и Кыста, пружинящей походкой идя на встречу нагу.
– Убирайся, нахалка, – рявкнул он, направляя в её сторону клинок паты. – Это против правил! Или хочешь познакомиться с рабским ошейником?!
– Тебе бы он не помешал! – Бросила в ответ вампирша и, выхватив тьягу, атаковала опешившего Расш’ар-Рахха. Однако, следует отдать ему должное, наг очень быстро пришел в себя. И даже отсутствие одной руки не останавливало его. Уже через десяток секунд Паола поняла, что за соперник достался Минерве, и в очередной раз подивилась выносливости смертной. План родился в её голове в ту же секунду, как к её атаке присоединилась воительница. Вдвоем они стали поджимать нага к воротам своей казармы, шаг за шагом тесня его с центра арены.
Краем глаза Паола видела напряженное выражение на морде баргача, внимательно наблюдавшего за невероятным поединком. На секунду их взгляды пересеклись и в тот миг, когда наг отполз еще на шаг с яростным рыком, ворота распахнулись и туша баргача, взвившись в воздух, обрушилась на спину нага. Не ожидавший удара в спину, Расш’ар-Рахх подался вперед, выронив длинный меч, и тут же Зимородок прочертил тонкую красную черту на его шее. Издав булькающий хрип, наг схватился за горло двумя руками, словно пытаясь остановить поток жизненной влаги. Но глаза его быстро остекленели, и он рухнул на песок, лишившись всей змеиной грации.