Все утро, пока Алекс спал, я пыталась понять смысл всего этого безумия, но записи прекратились, когда мама сбежала. В ночь, когда она убежала ради лучшей жизни, она сделала последнюю запись. Она накопила денег, спланировала путешествие по миру с друзьями, которых встретила на вечеринке. Они планировали объехать на фургоне страну, курить травку и уйти из жизни. Она писала, что «наконец-то оставила эту гребаную жизнь. Больше никакого дерьма, родителей, школы. С меня хватит. Я никогда не вернусь». Пока Алекс не проснулся, я перечитала все еще раз, стараясь ничего не пропустить.
В тот же день, перед тем, как мы отправились домой, Алекс затащил сундук на чердак и поставил его на то же место, где я его нашла. Мы долго все упаковывали. Я сложила в чемодан так много тетрадей и фотографий, сколько смогла. Теперь у меня была часть мамы, которую я могла увидеть и потрогать, когда буду возвращаться в пляжный дом. Ее вещи всегда будут здесь ждать меня, когда мне захочется почувствовать связь с ней.
Нам не хотелось возвращаться в то безумие, что мы оставили, и мы не знали, что ждет нас, когда мы приедем домой. Часть меня хотела, чтобы мы остались здесь навсегда. Мне повезло, что у нас есть такой красивый, тихий дом, в котором мы можем спрятаться, когда жизнь выйдет из-под контроля.
Стоило нам оказаться дома, как Алекс тут же попал в самую гущу предвыборной кампании Эмерсона на пост губернатора. У него были не очень хорошие рейтинги, и Алекс решил помочь всем, чем сможет. У него оставались считанные дни до выступления на Национальном демократическом конгрессе, к которому он готовился год. Я поцеловала его на прощание и сказала, что мы увидимся через две недели в Атланте.
Пресса отвлеклась на другую историю и к огромному облегчению перестала преследовать нас со Стеллой. Дневники моей матери фактически стерли Стеллу из памяти, но оставшиеся несколько репортеров, слоняющихся у подъездной дороги, громко напомнили о ней снова.
Я воспользовалась возможностью позвонить моему отцу в Сан-Диего, когда Алекс уехал. Я не разговаривала с ним с того происшествия со Стеллой. Мой отец был женат на чудесной женщине, и у меня были две сводные сестры и сводный брат с рыжими волосами. Когда отец появился в моей жизни, это изменило мой взгляд на многие вещи. Мои отношения с ним были глубокими и простыми. Казалось, что мы были друзьями, которые давно потеряли друг друга, и нашлись спустя много лет. Звук его голоса всегда действовал успокаивающе на меня. Мой отец был также шокирован, как и я. За одну ночь мы проговорили несколько часов, я читала ему дневники от корки до корки. Но он ни о чем не знал.