Мои ладони начали потеть, головная боль стала сильнее. Я закрыл глаза, напряжение росло, мне стало трудно дышать.
— Лука! Лука! — звала Киса, я выдохнул, резко открыл глаза. Пот бисером покрывал мой лоб, и я почувствовал усталость, словно бил по груше три часа подряд.
— Не надо, не пытайся вспомнить прямо сейчас, — настаивала Киса, и я посмотрел прямо в ее глаза и сосредоточился на руке, которую она положила на мою щеку. — Не надо, ты устал. Тебе пришлось пройти через многое сегодня. Ты побледнел.
Пальцы Кисы гладили мою щетину, и это успокаивало меня. Я дышал под ритм ее ласки, пока мое сердце не стало биться ровнее.
— Хорошо, lyubov moya, — успокаивала Киса.
После того, как я пришел в себя, кивнул головой, давая понять, что со мной все хорошо.
Вопрос Кисы поразил меня. Семье? Люди, которые любили меня?… Я не мог даже представить себе это. Еще один укол боли, который мучил мой разум, но я знал, что должен блокировать его. Мне надо блокировать все, кроме боя с Дуровым.
Я наконец-то смогу отомстить.
— Нам нужно идти, — с неохотой произнесла Киса и протянула руку, которую я взял. Мы пошли обратно по песку в ту сторону, где нас, сидя в машине, ждал Серж.
Чуть позже мы приехали в тренажерный зал, я поцеловал Кису в губы.
— Увидимся завтра, Лука, — прошептала она. — Я постараюсь зайти к тебе до боя.
Кивнув, я открыл дверь автомобиля, но остановился, чтобы взглянуть на нее еще раз, замечая, какой красивой была Киса.
— Я… — я откашлялся, наклонив голову в сторону, и добавил: — Я … люблю… тебя.
Было так странно произносить эти слова вслух, но когда ее глаза заблестели, а рот растянулся в огромной улыбке, я знал, что произнести эти три слова было правильным.
Любовь. Пока еще новая и незнакомая эмоция для меня.
Киса подвинулась ближе и обрушила свои губы на мои. Когда она отстранилась, прошептала:
— Я тоже люблю тебя. Очень сильно. Очень, очень сильно.
Кивнув снова, я ощутил что-то теплое, как это чувство наполнило меня. Это застало меня врасплох. Я не знал, как противостоять этому.
— До завтра, — сказал я, поглаживая большим пальцем по ее мягкому лицу, и встал.
— До завтра, — ответила Киса.
Серж приподнял фуражку, прощаясь со мной.
Я вернулся в темный тренажерный зал, чтобы снова остаться одному в темноте.
С каждым шагом на пути к своей комнате для тренировок я повторял про себя:
Дуров.
Нью-Йорк.
Месть.
Убить.
Завтра вечером я наконец отомщу.