362 подошел ко мне.
— Мы свободны, 818! — с волнением крикнул он.
Его слова эхом отзывались в моих ушах. Я сам не верил в это.
— Ч-что теперь? — спросил я, оглядывая двор, наполненный трупами. Земля тонула в крови, вдалеке были слышны вой сирены ГУЛАГа.
362 опустил напряженные плечи и подвинулся ко мне.
— Вот оно, 818. Это то, чего мы так долго ждали. То, ради чего жили.
Его глаза ярче заблестели, и он сказал.
— Пришло время отомстить.
М — Е — С — Т — Ь... Я проговорил каждую букву в голове, чувствуя, как гнев завладел мной. И я понял, что мой шанс наступил. После нескольких лет убийств, я собирался отомстить.
— Куда ты пойдешь? — спросил я 362.
— На запад, — ответил он мрачно. — Моя месть свершится на западе.
362 был тем, кто заставил меня писать имя Дурова на стене клетки, я не помнил, как он делал это, но он говорил об этом, когда я впервые прибыл. На его стене тоже было имя. Эти надписи всегда были с нами. Они подарили нам прошлое, когда не было ни одного, ни единого воспоминания в голове. Они подарили нам цель, чтобы жить.
Мы стояли там, смотрели друг на друга, потом 362 крепко сжал меня за плечо.
— Убей того, кто притащил тебя в этот ад, 818. Ты готов. Ты давно готовился к этому дню.
Я также похлопал его по руке.
— Ты тоже.
362 опустил руку, но обернулся и сказал:
— Надеюсь, мы еще встретимся, 818. Если нет... верни себе свою жизнь, которую потерял.
Кивнув головой, он повернулся и побежал за большие металлические ворота.
Наклонившись к лицу лежащего охранника, схватил его за рубашку. Увидел вспышку узнавания на его лице, я разозлился.
Ему должно быть страшно. Я собирался выпотрошить ублюдка, который превратил мою жизнь в ад. Я вспомнил те вещи, которые он делал со мной, когда я был ребенком.
— Не надо... мне больно! — закричал он, и мои губы скривились от отвращения.
Ощутимо тряхнув щуплое тело, пока его зубы застучали, я потребовал:
— Куда мне идти, чтобы попасть в Нью-Йорк?
Охранник побледнел, а мои кулаки сжались, угрожая задушить ублюдка.
— В каком направлении мне идти?
Рот охранника открылся и закрылся, он задыхался. Я достаточно ослабил хватку, чтобы он мог говорить.
— Восток. Нью-Йорк находится на востоке.
Звук приближающихся машин побудил меня наклониться и спросить:
— А где, бл*дь, мы находимся?
Охранник стал слабеть, кровь хлынула из его живота. Я понял, что это вопрос секунд, когда он потеряет сознание.
— Бл*дь, ответь мне! — прорычал я. — Где, черт возьми, мы находимся?
— Аль... Аляска, — ответил он.
Я бросил его на землю. Этот ублюдок мне больше не нужен, я получил, что хотел. Грузовики приближались к ГУЛАГу, я знал, что у меня есть несколько минут, прежде чем охранники закроют выход.