Я должна рассказать об этом Папе. Рейз не может принадлежать к нижнему рангу. Если он может бороться так же хорошо, как поднимать тяжести, то он должен стать знаменитостью, войти в главный список. Это помогло бы нам получить представление о его прошлом, узнать историю, связанную с его именем.
— Рейз, — позвал его Виктор, пока я вносила заметки в свой блокнот, и я услышала, как об пол стукнули гантели. — Ты должен поприветствовать мисс Кису Волкову. Она руководит здесь всем, для своего отца. Он руководит всем шоу.
Рейз повернулся ко мне лицом; это ощущалось, словно дующий порывами северный ветер. Он привлек мое внимание. Делая последнюю запись в заметках, я подняла взгляд вверх на накачанного и мускулистого мужчину, который стоял передо мной, задыхаясь, соленый пот капал с него прямо на пол. Его глаза были опущены, нанесенные под ними черные отметины помогали скрывать их. Но, повторяя как заклинание, я мысленно просила его показать свои глаза, и, когда он поднял голову, я встретилась взглядом с парой карих глаз, в левом виднелось пятнышко синего… моего синего, цвета моих глаз…
— Т-ты? — прошептала я, словно опьянела от этого мужчины. Это был он. Он! Все сто и восемь килограмм веса. Темная кожей, которую покрывали шрамы, отметины и садистские татуировки. В его глазах всего на мгновение мелькнула вспышка, что он узнал меня, а в следующую секунду его глаза словно онемели, будто он блокировал меня, будто блокировал все, кроме ярости, скрытой в нем.
Я выровняла дыхание, задерживая свой пристальный взгляд на его брюшном прессе и груди, от меня не ускользнуло, как он сжал накачанные бедра, как напряглась и заходила его челюсть, пока я продолжала смотреть.
И его лицо? Наконец-то, я могла изучить его при свете, и Бог мой… он был красивый. Инстинктивно мои губы приоткрылись в удивлении, и тишину нарушил легкий свист. Лицо Рейза покрывала темная щетина, три больших шрама виднелись на его выветренной коже: один опускался вниз до его шеи, другой — проходил по щеке, еще один — прямо над его левым глазом. Но они не делали его менее привлекательным. Нет, по отношению к Рейзу нельзя было использовать «привлекательный». Суровый, грубый, темный, опасный, пугающий… противоположность понятию привлекательности. Но независимо от этого, я не могла отвести свой взгляд.
И потом эти карие глаза с частичкой синего просто буравили мою грудь. Стало слишком трудно дышать, выдавая эффект, который он производил на мое предательское тело. Мои соски стали твердыми, слишком чувствительными к нежному материалу топа. Подобно скользящему движению по ткани, удовольствие толчком отозвалось на клиторе, и мне пришлось бороться с желанием опустить свою руку к киске, следуя за вспышкой от моей груди.