И как израненное сердце взаправду хочет покоя.
— Да-да, я понимаю, что твоя ранимая душа желает любви, ласки и заботы, и если настаиваешь, я смогу организовать небольшой сарай. Будешь там жить и помогать выращивать цветы. Я даже тебя могу разукрасить в разноцветные цвета и приклеить хвост с гривой, раз уж ты настаиваешь. Обнимемся?
Судья сжал зубы и закатил глаза в театральном жесте отчаяния.
— Трейси, ты просто старый идиот, — сказал он, — Вся твоя жизнь такая… Дик. Не, серьезно, Дик Трейси?
— О да, — улыбнулся человек, — Мои родители были очень оригинальны, мистер Судьба. Займись-ка делом, выключи автоводитель и провези нас в обход забитых магистралей.
Добраться до Белого города на колесах было не так-то просто. Доехать до центральной части города, подняться по серпантину транспортных магистралей, миновать несколько КПП и, наконец, оказаться в мире будущего…
* * *
Сибирь играла в истории человечества самую разную роль. Ресурсная кладовая и как следствие — поле боя. Экологический заповедник, сохранившийся даже в горниле человеческой истории. Мистический край, преисполненный древних тайн.
Сейчас в бескрайней холодной тайге тут и там высились пирамиды нанопреобразователей, вытягивающих из недр оставшиеся ресурсы. Помимо них была всего пара-тройка резерваций, закрытых для посторонних и населенных замкнутыми общинами людей, не приемлющих политики уплотнения, породившей Гигаполисы. Были ли спрятаны в тайге или вечной мерзлоте тайные бункеры и наследие старых сверхдержав, доподлинно знали немногие. Но благодаря безразличию большинства обывателей и множеству недостоверной информации, изливаемой масс-медиа, территория бывшей России считалась краем странным, диким и запущенным. Тут так и не было построено ни одного исполинского городского комплекса, если не считать двух «стрел» Серого города Европейского Гигаполиса, протянувшихся к бывшим крупнейшим городам России в Европе, и нескольких районов крупнейшего в мире населенного пункта, Китайской Аркологии, северной частью поглотившей портовые города у Тихого Океана.
Но был тип людей, кто предпочитал благоустроенные, но отдаленные от Гигаполисов жилища далеко от цивилизации. Ощетинившиеся мощными антеннами, укрепленные подобно бункерам, по Сибири тут и там были разбросаны особняки обеспеченных граждан, ищущих уединения.
Таков был Бартоломью Стюарт, или попросту Дед, как его почтительно именовала семья уже более восьмидесяти лет.
К обледенелой обители, возвышающейся над дремучим лесом серой полимерной башней, слетались флаеры.
Виктор, даже не пытавшийся противопоставить метели летные навыки, доверился автопилоту и всю дорогу наслаждался видами. Вернее, делал вид перед самим собой, что наслаждался. Он не любил эту мрачную крепость, которую Дед льстиво называл особняком. Не любил этот промерзший край, не любил здешнюю погоду и, положа руку на сердце, не любил видеться с родней. Наклеенные улыбки, обсуждение сплетен и отсутствующих на сборе родственников, фальшивое выражение признательности… Вика от всего этого тошнило. Равно как и от матримониальных планов матери, на каждом собрании желающей познакомить сына с очередной «очень приличной дочкой близкой подруги».