— Леди Арина, постойте, я вас перемещу! — остановил меня Граст, когда я направилась к двери.
— Хорошо, — милостиво согласилась я. Всё-таки платье Удины было настолько тесным, что сковывало движения, не позволяя нормально двигаться.
Дух-хранитель взмахнул тростью, будто бы нервничая.
— Леди Арина, позвольте заметить, что чёрный — это цвет траура, а вам нужен обратный цвет — торжественный. А именно, красный бархат, как для будущей Императрицы. Я советую вам переодеться, чтобы не попасть в глупое положение, — прочитал он мне мини-лекцию.
Да уж, в глупую ситуацию попадать не хотелось. Хотелось, чтобы в ней оказался Таргад.
— Спасибо за совет, Граст, но давайте поспешим. Не думаю, что Императору понравится моё опоздание.
Дух не стал пререкаться и переместил меня к жениху с такой точностью, что я стала прямо напротив него.
Лиамарон моё наряд оценил. Сначала его глаза расширились до максимально возможного размера, а может и чуть больше. Затем с такой же скоростью они сузились, превратившись в маленькие щёлки. Он нахмурил брови и строгим тоном, каким взрослые обращаются к провинившимся детям, спросил:
— Что за тряпку ты на себя нацепила? Разве во дворце кто-то умер?
— Да, умер, — отчеканила, ничуть не испугавшись его грозного вида.
— И кто же? Почему я не в курсе? — не скрывая сомнений, полюбопытствовал он.
— Я.
Жених разозлился ещё больше и повысив голос, заговорил:
— Иногда мне кажется, что я хочу взять в жены сумасшедшую. При чём в буквальном смысле. Арина, что ты несешь?
Внутри меня забулькало злорадство — Император в гневе, цель почти достигнута.
— Сегодня, в этот прекрасный день, мы провожаем в последний путь Арину Ерёмину, — монотонно прочла речь, предусмотрительно записанную на бумажке. Мы с Удиной очень старались, придумывая её. — Она была хорошей девушкой: не самой умной, не самой красивой, не самой смелой. Постоянно страдала от неуёмного любопытства, излишней любви к сладкому и женским любовным романам, — продолжая говорить, наблюдала за побелевшим лицом Лиамарона. — Но на смену ей приходит Императрица — леди Арина Таргад. Послушная, покорная воле будущего мужа, безропотно выполняющая его приказы. Образец истинного смирения, не позволяющая себе плохих слов в сторону своего Императора, не смеющая осуждать, не смеющая возражать, — выдержав паузу, в заключение добавила: — Отныне и во веки, словно доверчивая овца, я вверяю себя в ваши руки, о Великий и Могучий Император Ассандории.
Бухнувшись на колени и в знак смирения опустив голову, я обозначила финал спектакля.
Проникся ли Император, я не знала, так как таращилась на мраморный пол и все силы тратила на сдерживание смеха.