Постепенно Лиам отвлекся от своей речи и перешёл к более активным действиям по отношению ко мне. Его руки отыскали пуговицы на платье, а губы завладели моим ртом.
— Лиам, — тихонько позвала, как только смогла увернуться от очередного обжигающего поцелуя. — Лиам!
— Да, Ари? — Без особого энтузиазма оторвался кагар от важной миссии по освобождению Императрицы от лишней одежды. Лишней, по его мнению, конечно.
— Я… — поцелуй в чувственное местечко на шее сбил меня, но не остановил. Отстранившись, посмотрела прямо в глаза кагару и призналась: — Я люблю тебя!
Лиам удивленно моргнул. Между нами повисла неловкая пауза. Я попыталась отстраниться, но кагар не позволил.
— Хорошая моя, маленькая моя, — зашептал он, успокаивающе поглаживая меня по спине. — Я так рад, что ты у меня есть! — И не дав мне опомниться, поцеловал так, что задрожали коленки, внизу живота будто опалило огнём, а в голове образовался вакуум. Обиды были тут же забыты, а всё внимание сосредоточено на его требовательных касаниях.
Засыпала я под довольное урчание сытого тигра, отмахиваясь от сомнений, так настойчиво теребящих мою душу. Ведь заветные три слова так и не были услышаны мной из уст Императора.
Удобно устроившись в тени большого дерева, с предвкушением открыла первую страницу любовного романа. Каким-то шестым чувством я предвидела вероятность того, что мне помешают, но уж точно не ожидала этого от Никарона.
— Ты почему такая хмурая? — Смачно плюхнувшись рядом со мной, жизнерадостно засверкал он своими белоснежными зубами. — Тяжёлые будни Императрицы?
Недовольно поджав губы, я всё же соизволила порадовать его ответом.
— Будущей, — с нажимом произнесла. — Будущей Императрицы.
— Не придирайся, — беспечно отмахнулся он. — Народ тебя уже признал, до вашей свадьбы с Лиамом и твоей коронации остались считанные дни.
— Так и есть, — не желая припираться, согласилась я.
Никарон сорвал травинку и засунул её в рот.
— Однако счастьем ты не светишься, — задумчиво пожевывая, протянул он.
Я с силой захлопнула книгу. Похоже сегодня мне не дадут нормально отдохнуть. Впрочем, как и во все другие дни.
— К чему этот разговор по душам? — прямо спросила я.
Никарон выплюнул травинку и уставился на меня в упор. Серьёзный взгляд, хмурая морщинка на лбу и жестко сжатые губы ничего хорошего мне не предвещали. Впервые он не претендовал на роль смешливого мальчика, а выглядел взрослым мужчиной.
— К тому, что я не вижу эйфории, вызванной влюбленностью. Или умиротворения, причиной которого становится любовь. — Его тон не скрывал претензионных ноток. — Где всё это, Арина?