— Тогда догоняй! — злодейски плеснув ей в лицо, он развернулся, и очень бодро поплыл прочь.
— Ах ты!.. — отплевываясь и вытирая глаза от воды, возмутилась она. И, разумеется, бросилась за ним следом — догнать, забрызгать и вообще утопить. И почти догнала его, он был совсем уже рядом. Но вдруг нырнул, резко уходя глубоко под воду — и всплыл уже в нескольких метрах позади девочки. И вновь дразнил ее, уплывая неспешно, давая возможность догнать, но не позволяя поймать, заставляя носиться за ним зигзагами по всему озеру, пылая праведным гневом, но не имея возможности отомстить обидчику.
И лишь когда почувствовал, что она совсем уже обессилила, сдался на милость победителя, принимая на себя водопад разгневанных брызг, а потом и Аню, резко бросившуюся ему на плечи в попытке притопить. Он покорно ушел под воду, ловя при этом ее руки и обвивая ими себя за шею. И всплыл, уже пристроив ее на спине:
— Крепче держись, покатаю.
Так плавать, как он, люди не могли, конечно. Скользить по-над водой, даже не трудясь изображать гребки руками, пользуясь исключительно врожденной способностью к левитации… Но людей рядом не было, они отплыли уже достаточно далеко. А ей, чтобы не соскользнуть, пришлось не просто держаться за его шею, но и обхватить его корпус коленками, прижимаясь к нему крепко-крепко. Но она была порядком уставшей, растерявшей за время погони все свои глупости на тему прилично-неприлично. Аня прижималась к его спине, словно наездница на диковинном морском животном. И было ей хорошо.
А потом, когда они достаточно уже отдохнули на берегу, он спросил, кивнув на ребят, перекидывающих неподалеку мяч через сетку:
— Знаешь такую игру?
— Волейбол? Конечно, кто ж не знает.
— Присоединимся? У них явно игроков не хватает.
— Но… как? Ты разве их знаешь?
— Нет. Заодно и познакомимся. Нужны же тебе друзья.
Познакомился он легко. Подошел, улыбнулся обезоруживающе и попросил принять их в игру. Ребята не возражали, их взяли в команду. Играла Аня неплохо. Не мастерски, конечно, но под провал команду не ставила. Хороший средний уровень, не вызывающий ни удивления, ни раздражения. Аршез — или, вернее, Артем — предпочел демонстрировать мастерство. Вполне себе «человеческое» мастерство, ничего сверх. Впрочем, играть в человеческие игры, оставаясь на уровне человеческих возможностей, он привык, практика имелась. Жизнь среди людей всегда нравилась ему именно этой иллюзорной возможностью стать для них своим. Пусть на время, но все же ощутить себя членом их компании, их команды. Не выиграть у них, но сыграть с ними вместе, быть включенным в единый круг столь ярких во время спортивных поединков эмоций, разделить с ними их азарт.