— Так ты используй ауру-то. Успокаивай, внушай уверенность. А не хлещи негативом во все стороны, так что даже стены темнеют.
— Я закрылся.
— Я заметил. Чтоб тут было, если бы ты не закрылся? Институт бы перестраивали?
— От темы не уходи.
— Да могу и не уходить, что изменится? Не нами заведено и не на пустом месте придумано. Ты не изменишь людей, ты не изменишь себя… Может, стоит подумать о том, чтобы сменить деву? Или хотя бы перестать столь остро реагировать на приступы чьего-то максимализма? Арик, вот ты скажи, где ты их находишь?
— Кого «их»?
— Чванливых дур, которые тебе мозг выносят, а ты ведешься.
— Даже не представляю, о ком ты. И впредь — все-таки — выбирай выражения.
Гизар лишь презрительно фыркает и пожимает плечами. Не больно-то и хотелось, сам же начал. Впрочем, сколько он помнил Аршеза, того вечно терзало несовершенство мира. Причем терзать обычно начинало внезапно и на ровном месте. Так же внезапно и отпускало. Пройдет и нынче.
— Да переживут твои красавицы. Ар, я тебе миллион раз говорил: плюнь на них на всех, найди себе человечку. Лишь человеческая дева будет любить тебя бескорыстно. Такого, как есть, потому что ты — это ты. Только человеческая. А все твои Залиры с Иританами всегда будут видеть в тебе исключительно донора, носителя животворной спермы. Полагаешь, Залира одна такая? Да они все будут интересоваться тобой лишь до тех пор, пока будут верить, что ты можешь подарить им ребенка. И плевать в лицо, как только эту веру потеряют.
— Но своей соплеменнице ты можешь подарить хотя бы ребенка. Если повезет, понятно. Что ты подаришь человечке?
— Возможность любить и быть любимой. Быть счастливой — сейчас и лично, а не потом и гипотетически, в детях и внуках.
— Не каждой человечке нужно столь сомнительное и краткое счастье.
— Так найди ту, которой нужно, проблема-то в чем?
«В том, что той, что я нашел, оно не нужно», — мысленно вздыхает Ар. Но вслух уже не произносит. Пусть Гиз и дальше думает, что вся проблема в соплеменнице. Не стоит ему знать, что бывают такие человечки. Тем более что по эту сторону гор их и впрямь не бывает. Это только ему вот так повезло…
— Смотри, Галченок, кого я привел, — возвестил Гизар, открывая дверь в приемную своего кабинета и пропуская друга вперед.
— Светлейший Аршезаридор, — секретарша куратора поднялась со своего места, расцветая улыбкой. — Добрый день, вы давно у нас не были.
— А ты скучала? — деве друга он улыбнулся совершенно искренне. Легко подхватил ее — тонкую, как тростиночку, и такую же невесомую — и посадил на ее собственный стол.