— А что мне будет, если узнают?
— Ссылка на восток, полное поражение в правах.
— Полное поражение — это как? — нахмурилась девочка.
— Это рабство, — невозмутимо просветил Ксандар.
Она сглотнула. За письмо???
— Это разглашение сведений государственной важности, — друг Аршеза смотрел ей в глаза. Очень прямо и очень серьезно. — Что известно у вас? «За горами жизни нет, там нечто страшное, неведомое, непознаваемое. Сунешься — и умрешь». И тут вдруг: «да там, оказывается, города, луга и пашни, милейшие люди живут, письма пишут…» Это — серьезнейшая брешь в нашей веками проводимой оборонной политике. Такого не прощают. Мы с Аром потеряем работу. Возможность когда-либо занимать определенные должности. Но жизнью расплатишься только ты.
Аня белеет.
— Но… ты же только что говорил — «рабство».
— И долго ты протянешь в этом рабстве? Три года, четыре? Скорее три, буду честен. А может, и того меньше…
— Ксан, прекрати! — Аршез не выдерживает. — Ты первый не заинтересован терять работу. И потому либо сделаешь так, чтоб все получилось, либо откажешься.
— Либо сдам тебя, об этом не думал?
— Думал, — не стал отпираться Аршез. — Но ты не из тех, кто способен на подлость. И ты не подставишь ребенка. Если посчитаешь, что я прошу о предательстве — накажешь сам. Побьешь меня, разорвешь нашу дружбу — но не в спину, не чужими руками.
— Я мог измениться.
— Мог. Но не изменился.
— Ладно, малыш, — Ксан тяжело опускает руку ему на плечо. — За твою в меня светлую веру, — притягивает его к себе чуть ближе, трется виском о висок. Отстраняется. — Хорошо. Разумеется, мы все сделаем правильно. Но риск есть всегда, и предупредить я был должен. Так что, кроха, ты все еще хочешь писать письмо?
Она испытующе смотрит на одного, на другого. Они действительно готовы рискнуть, из-за нее? Вернее, Аршез — из-за нее, а Александр — из-за Аршеза… А она — из-за мамы. А мама? Если она получит письмо, и на радостях начнет показывать его всем вокруг, пойдут разговоры, новость просочится в газеты… Аня впервые задумалась, что ее письмо вовсе не так безобидно, как ей казалось. Но ведь Ксандар (именно так, а вовсе не Сашей зовет его Ар) готов это письмо передать, а он ведь разведчик и, значит, просчитал все риски…
— Мне, наверное, стоит написать в письме, чтоб мама никому о нем не говорила, потому что иначе здесь об этом узнают, и у нас у всех будут неприятности?
— Нет, Анют, такого писать как раз не надо, — качает головой шпион неведомой расы. — Об этом я расскажу твоей маме сам. Поверь, слова я найти сумею. От тебя требуется другое. Во-первых, написать так, чтоб мама поверила, что письмо от тебя. Во-вторых, так, чтоб это не было письмо «из-за Темных гор»… Просто письмо от дочки маме из одного города в другой, — пояснил он, видя Анино недоумение. — Чтобы где бы его ни прочли посторонние — по эту сторону гор или по ту — не создавалось впечатления, что отправитель и адресат разделены непреодолимой границей. Или что в письме содержится хоть какая-то запретная информация.